Город, стоящий у солнца (СИ)

— Ещё камни меня не судили! — я нервно выдохнул и посмотрел наверх. Там в облаках и клубах дыма крылатые собирались в какую-то фигуру. Подобие гневного лика? Стрелять по ним было практически нечем.

— Они уходят? — недоверчиво прошептала Ира.

Облако крылатых снова обрушилось на нас. Не забрать эти чёртовы поганые камни, так хоть отомстить нам. Не знал, что светлые умеют ненавидеть!

— Уходим! Все делай как я! — И Найт приставила ствол к виску.

Выстрел — пуля прошивает череп насквозь — фонтан крови и мозгов. После всего сегодняшнего безумия от этого уже никого не тошнило, к тому же на красных волосах кровь была почти не видна. Пулемётчик и Ира последовали за госпожой куратором сразу же. А мы трое замешкались.

Гром попытался ударить «по площади» каким-то заклинанием, но один из врагов догадался об этом его намерении, махнул рукой, как будто отгоняя назойливую муху — и мага скрутило и разорвало как влажную салфетку. У нас той же волной вырвало из рук пистолеты.

А потом вдруг как-то сразу, без перехода, я обнаружил, что лежу на земле — а кто-то из них стоит, поставив ногу мне на горло, и несёт какой-то пафосный бред. А Оля лежит рядом — и пытается незаметно дотянуться до пояса с маленьким чёрным футляром.

Как ни странно, ей это удалось — она полоснула себя по запястью коротким лезвием, покрытым жёлтой плёнкой какого-то яда, и обмякла.

Я — последний? Слова про пытки всплыли в памяти сразу же. Хорошо ещё, что я прихватил с собой пару гранат. Не моего производства, разумеется, из тех, что госпожа заказала у более опытных оружейников. Оборонительная граната с осколочной рубашкой, с эффективным радиусом поражения до двадцати пяти метров.

Видимо, когда они пафосно вещают — у них отключается мозг. Или глаза. Или выступают скупые слёзы патриотизма, не позволяющие ориентироваться в оперативной обстановке — в общем, они заметили гранату, только когда я вырвал кольцо — и схватил того, что душил меня, за ногу. Он хлопал крыльями, пытался улететь, орал… я тоже что-то кричал, не помню уже, а где-то в глубине сознания чей-то холодный, механический голос считал: «пять»-«четыре»-«три»-«два»-«один» — в моей руке вспыхнуло маленькое солнце…

… солнечный свет ударил мне в глаза — и я проснулся. Какое счастье — это всего лишь сон, и нет на самом деле ни ада, ни рая, ни этого ненормального Грома, ни госпожи Найт, ничего этого нет и не было. Жалко, что Иры с Олей нет тоже, но это мелочи жизни. Ничего не было. Сон. Просто кошмарный сон, я у себя дома, шёлк приятно холодит тело… Стоп! Стопэ! Какой, нахрен, шёлк, у меня в жизни не было шёлковых простыней! Я одним резким движением сел на кровати и открыл глаза.

Ну твою ж мать!

========== Глава 6. Награда? ==========

Ну твою ж мать! В глаза мне с готовностью бросились задрапированные чёрным стены, чародейское зеркало в потемневшей от времени серебряной оправе, свечи — и тревожное девичье лицо. Как её? Надя? Таня? Соня? Лера? В общем, той девушки, которая присматривает за домом, убирается и готовит.

— Господин, вы вернулись, — она увидела мой дикий недоумевающий взгляд и осеклась. Потом всё-таки продолжила: — Я — Настя, Ваша… — она тоже не смогла придумать, как обозвать своё положение — она не рабыня, свободная, слово «служанка» звучит как-то унизительно, «домработница» в этом интерьере не звучало бы.

— Сотрудница. Я помню, — мне пришлось первому прервать затянувшееся молчание: — Давно я?

— Вы ушли с отрядом четыре дня назад, — ответила Настя.

— Да нет, вернулся я — когда?

— Час назад, господин. Сначала загрохотало, я прибежала сюда — смотрю, тень над кроватью появилась, потом силуэт тела, прозрачный. Ну, я и постелила бельё, пока только это изображение висело в метре над кроватью. Потом скелет стал появляться, мышцы — ужас тот ещё был — затем кожа. После этого тело опустилось на кровать, ну, я Вас и накрыла — холодно же, — она слегка покраснела. Я, кажется, тоже ощутил некоторую неловкость и сильнее завернулся в одеяло.

— Вот Ваша одежда, Мастер. Пока Вы спали, приходил юноша в очках. Демон, но, кажется, очень грустный, несчастный.

— Представился хоть?

— Нет. Сказал только, что он от Н…

— Найт?

— Да! Вы знаете такую? В общем, она просила Вам как очнётесь передать вот этот конверт, — положив бумаги у моих ног, Настя вышла.

И почему госпожа куратор так любит писать письма и марать конверты?! Что за болезненная привязанность к эпистолярному жанру? Пару строчек о том, что сегодня я свободен, а завтра в тринадцать ноль-ноль у неё дома разбор полётов, и не сметь опаздывать. Такое, думаю, можно было передать и на словах, накрайняк на каком-нибудь стикере написать…

Но Найт предпочитала портить конверты. Гербовые, между прочим. Пока я одевался, мне пришла в голову дурацкая идея — посмотреть в местном аналоге интернета, чем закончилось наше славное сражение за не пойми что.

В «новостях» не было ничего ничего. Ну, разве что, какой-то дежурный ролик о росте напряжённости на границе Пустошей. Понятно. Хорошо. Спасибо.