Город, стоящий у солнца (СИ)

— Это в Пустошах. А в городах, что наших, что их Городах, у посланцев дипломатический иммунитет, — Гром растянул губы в виноватой улыбке, будто только что вынужден был рассказать старый, пошлый и всем уже надоевший анекдот, — любому нашему могут предложить прощение, снисхождение и возврат в Город. Любому жителю Города — место в корабле до нас. Понимаешь, какая это всё хуйня! Пострелушки на нейтральной территории… Цирк! Весь мир цирк, и мы в нём блядские клоуны!

Я развернулся и пошёл к выходу. Зрелище сквернословящего пьяного ботаника вызывало у меня какое-то необъяснимое, почти паническое отвращение.

— Ах да! У Госпожи гостила последние дня три одна крылатая, — догнал меня его голос уже в другом конце коридора, — не видел, как она со стороны наблюдала за вашим награжденьицем? А? А?! И как на тебя смотрела — тоже не видел, сука?!

— Десять, девять…

Морду ему я так и не набил. Успокоился. Сам. И пошёл добиваться в кабак, где и встретил Её…

========== Глава 7. Демонёнок. ==========

«Фауст» — небольшой, но уютный бар совсем неподалёку от моего нового дома — я открыл для себя уже сравнительно давно. Уютная атмосфера, душевная музыка, хороший алкоголь. Стоявший за стойкой молодой немец улыбнулся и приветливо кивнул.

— Как обычно?

Я кивнул в ответ.

— Давно никуда не выбирался… Что нового? — поинтересовался я, глядя, как высокий стакан заполняется льдом.

— Из Городов три кораблика с беженцами пришли. Пятерых тут неподалёку расселили, портят мне теперь воздух, — пожаловался бармен, — грубые, глупые, как вы, русские, их называете… А, вспомнил! Гопники.

— У тебя-то им что делать? Культурно чуждое же для них заведение…

— Докапываться до всех и каждого, — хмуро проронил мой собеседник, откупоривая бутыль с ромом, — вчера чуть поножовщину не устроили, еле выгнал. Сегодня, глядишь повезёт.

— Повезёт?

— А ты вообще по сторонам не смотришь? Вон в углу!

Я обернулся и с удивлением для себя заметил компанию из четырёх человек. Ох уж эта моя внимательность! И впрямь трое чотких пацанчиков уверенно обступали и что-то угрожающе поясняли…

— Светлая? Тут?!

— Ну, тёмные в Городе крылатых тебя не особо смущали, — лениво пожал плечами немец, — эмиссары, типа, неприкосновенны и всё такое.

— Надо ей помочь! Хоть и враг, а девушка всё-таки! — воскликнул я изумлённо.

— Ша! Сиди! Эти трое только позавчера приехали, такие зелёные, что даже тебя зеленее!

Я пропустил последние слова мимо ушей, но доброму совету подчинился. На душе, впрочем, следующие полстакана было очень неспокойно.

— Всё! Капут задохликам! — радостно сообщил бармен. Я с удивлением бросил взгляд на это сборище и увидел, как двое дебилов заталкивают крылатую в туалет, а третий остаётся в зале постоять на стрёме.

— Они же её сейчас вдвоём изобьют и изнасилуют!

— Сиди! Попадёшь ещё под раздачу! — он пододвинул ко мне новый стакан с выпивкой.

Из уборной раздался грохот и громкий, но какой-то испуганный что ли, мат, плавно переходящий в визг. Дверь с грохотом распахнулась, чуть не сбив с ног третьего шакала. Впрочем, лучше бы он упал, а не попытался рыпнуться на крылатую. Звук этого удара был слышен, наверное, даже на улице. Светлая двинулась к нам, и я, надо признаться, немного запаниковал.

Уверенная походка. Прямая спина. Бледная кожа. Короткие светлые волосы. Асимметричная причёска. Льдистого цвета глаза. Острые черты лица, чем-то напоминающие нашего куратора и такой же оскал. Тонкие руки и изящные пальцы покрыты чужой кровью. Бармен поприветствовал её поклоном.

— Водочки, Ганс! — на стойку упало несколько крупных самоцветов.

— Ваша щедрость не знает границ, госпожа. Это куда больше, чем стоит вся водка в моём скромном заведении, — улыбнулся немец.

— Боюсь, тебе опять придётся устраивать ремонт, — она тепло улыбнулась бармену, — аккуратность всё-таки сложно назвать одним из моих достоинств.

— Вердамтешайзе! — выругался Ганс, глядя куда-то в окно. Входная дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о ближайшую стену, а гостевой колокольчик оторвался и повис на одной пружине.

— Вот она! Там, у стойки! Эта сучка покалечила Павло и Гаврилу!

— Простите, — услышал я собственный голос с некоторым удивлением, — что, не зная вашего имени и не будучи представленным…

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что я несу?! Зачем?! Она же меня сейчас убьёт нахрен! — заметались в моей голове панические мысли, как и бывает всегда, когда я говорю что-то прежде, чем думаю. К нам, впрочем, никто пока не шёл — уроды стояли у самого входа в бар и накручивали себя ругательствами, но влетать с двух ног к «простой девушке», с лёгкостью уложившей их друзей, пока не решались.

— Короче!

— Тут Вам выпить без приключений всё равно не дадут! — выпалил я, — А мне никогда не выпадало поговорить с кем-то из ваших, крылатых.

Парни в дверях, похоже, наконец, на что-то решились и быстро двинулись к нам.

— Почему бы не выпить у меня? Я клянусь, — торопливый жест предложения-клятвы, — не причинить Вам никакого вреда. Просто хочется, наконец, разобраться…

— Он хороший, — влез бармен, — зелёный, но хороший.

— По рукам! — согласилась крылатая.