Город теней

– Таме! – Тамурлейн обернулась, и Тоби не раздумывая обнял её. – Что случилось? Ты в порядке?

Она выглядела хуже, чем обычно: её потрёпанное платье стало ещё более потрёпанным, её босые ноги в грязи. Но она, похоже, была в порядке.

– Ты поймала того Мечтателя, светловолосого, летающего? – Тамурлейн смотрела на Тоби таким холодным и ясным невидящим взглядом, что он испугался. – В чём дело, Таме?

Смотреть ей в глаза было тяжело. Тоби отвернулся и огляделся в поисках Альфреда. На галерее лежали свёрнутые ковры и разобранная барабанная установка. Альфред скрывался между барабаном и стеной. Он не собирался вылезать. Тамурлейн повернулась обратно к залу. Что-то определённо было не в порядке. С ней что-то случилось.

– Таме! – прошептал Тоби.

Ему пришлось повторить её имя несколько раз. Только после этого она подошла и села рядом с ним на свёрнутый ковёр, подтянув колени к подбородку.

– Ты в порядке? Ты выглядишь так, будто с тобой что-то случилось.

Тамурлейн издала мрачный смешок.

– Расскажи мне!

– Я в ответе.

– За что?

– За это, – она покрутила пальцем, будто показывая на весь зал.

– За что, за этот зал?

– За весь замок, за город, за Бальтазар.

– Почему?

– И даже за тебя, Тоби. Ты оказался здесь по моей вине. Если бы я не пришла в твой дом, если бы ты не полез за мной в ту дыру…

– Я полез за Альфредом, не за тобой. А ты помогаешь мне вернуться домой.

– Не очень-то хорошо у меня получается.

– Ну это же вина Регента, не твоя.

При упоминании Регента лицо девочки помрачнело.

– Кстати, мы только что его встретили, – добавил Тоби, потирая шею.

– Ты в порядке? – заволновалась Тамурлейн и посмотрела Тоби в глаза. Он впервые заметил, что у неё серые глаза, и улыбнулся. Было здорово снова её видеть.

– Ну, у меня болит горло, – сказал он. – И спина. Но я думаю, что переживу.

– Я убью его, – прошипела Тамурлейн. В её глазах сверкнула лютая злоба.

– Таме, – Тоби снова пришлось повторить её имя несколько раз и потрясти её за плечо, чтобы оторваться от чёрных мыслей. – В чём дело? Расскажи мне.

– Я вспомнила, кто я такая. Я всё вспомнила.

Она не собиралась продолжать.

– Ну и кто же ты?

Тамурлейн встала, подошла к шторе и выглянула из-за неё. Тоби вздохнул и покачал головой. Она не собиралась говорить.

В саду на башне Тоби промок до нитки. Он достал из рюкзака свои сухие вещи и переоделся в них из одежды Гаспера. Тамурлейн вернулась и села рядом.

– Нас было четверо, – сказала она.

Тоби ждал.

– Я, Кертен, Олли Беспечный и Бёрстон.

– Бёрстон Шимплинг?

– Да. Бёрстон Шимплинг. Он всё время таскался за нами, хотел быть одним из нас. Он был очень настойчив, и в конце концов мы его приняли. Он был на класс младше. Понимаешь, мы учились вместе. В Школе Мечтателей. Я, Кертен и Олли были лучшими в нашем классе. Лучшими во всём, но особенно в мечтании. Бёрстон хотел думать, что он тоже хорош, но нет. Он был средненьким. Но мы трое были гениями. О, мы могли обмечтать кого угодно. Хоть всю Школу. Мы купались в обожании. Уважении. Учителя говорили, что мы станем величайшими Мечтателями, которых когда-либо знал Бальтазар.

Тамурлейн вздохнула.

– Я думаю, что влюбилась во всеобщее обожание. Я думаю, я верила в своё величие. Я думаю, нам всем это нравилось. Особенно Олли. Он красивый, ты не замечал?

– Не знаю. Думаешь?

– Да. В общем. Ему нравилось быть красивым и обожаемым. Я думаю, я… Я думаю, я и сама была в него немного влюблена. Его самодовольство раздражало, но его уверенность была заразительна, – Тамурлейн закрыла глаза и покачала головой. – Какими идиотами мы были.

– Я знаю, каково это. Я всё время веду себя как идиот и делаю всё неправильно. Это бесит.

– Олли обожал славу и почёт. Он стремился к ним. И мечтание давалось ему легко. Ему даже не нужно было прилагать усилия. А Кертену нравилось мечтать. У него получалось по-своему. Его мечтания были не столь впечатляющими, как у Олли.

– А какими были твои мечтания?

– Мои? Трудными. Но знаешь, когда начинает получаться, уже не нужно напрягаться, ты ощущаешь свободу. И радость, которая тебя отрывает от земли. Это совершенно бесподобное ощущение.

– Я себя так чувствую, когда запускаю свою яхту в пруду.

– Наверное, это чем-то похоже. В общем, потом кое-что изменилось.

– Что же?

– Маладайн тогда ещё не стал Регентом, но у него уже было достаточно власти. Он входил в правительство и контролировал Мечтателей. Он не был главным в Школе Мечтателей, главным был директор, но Маладайн фактически контролировал Школу. И он увеличивал нагрузку на Мечтателей и на учеников Школы. Он превратил её в фабрику мечтаний. Мечтатели начали терять силы раньше, чем прежде, и выдыхались через год-два после выпуска. А некоторые лебедята теряли силы ещё даже до выпуска. У них случались срывы. Они отчислялись. Но дело было не только в этом. Бальтазар стадал от стихийных бедствий. Стало больше пожаров, наводнений, бурь, даже землетрясений. Начались неурожаи. Болезни косили наш скот. Рыбные места опустели. Люди начали говорить, что это из-за мечтаний.

– Почему?