Город Цветов

— Вы можете догадаться, для кого она?

Арианна не произнесла ни слова.

— Я приказал ее изготовить для моей Granduchessa, — продолжал герцог, взяв маленькую серебряную корону в руки.— Хочу убедиться, что вашей светлости она будет к лицу.

— Я не могу ее надеть, — запротестовала Арианна. — Я даже не знаю, как теперь к вам обращаться, милорд, учитывая ваш новый титул, — добавила она.

— Меня зовут Никколо, — сказал он, снимая небольшую бриллиантовую диадему с головы девушки и надевая вместо нее корону. — Вот так-то лучше! — похвалил он. — Должен признаться, вам она необыкновенно идет, дорогая... Арианна, теперь я буду называть вас так. Не окажете ли вы мне честь носить эту корону всегда и быть моей Granduchessa?

«Вот и произошло это, — подумала Арианна, — ощущение такое, как бывает во сне: хочешь бежать, а ноги тебя не слушаются, и все кажется каким-то замедленным...» В этот момент в небо над двориком взмыли несколько ракет, оно озарилось пурпурными, зелеными и золотистыми звездочками фейерверка, и таким образом, Арианна была избавлена от необходимости что-либо говорить, Эти ракеты не были такими хорошими, как у ее отца, но они появились вовремя.

Новый великий князь выглядел раздраженным. Арианна сняла с головы корону и снова надела диадему.

— Давайте вернемся во внутренний двор и посмотрим фейерверк, — как можно более невозмутимо попросила она.

— Я не требую от вас немедленного ответа, — произнес Никколо; стараясь перекрыть своим голосом залпы романских ракетниц. — Вы можете сообщить мне свое решение завтра, после церемоний. А вечером я объявил бы об этом всем, В принципе, вам и не нужно ничего мне говорить — просто наденьте то платье, которое я послал вам, и я буду знать, что вы согласны.

Однако Арианна не могла думать ни о чем, кроме того как поскорее избавиться от него.

— Да, — согласилась она. — Этот вариант — самый приемлемый.

И она мигом выскочила из комнаты, оставив Никколо наедине с двумя коронами. В толпе людей, чьи устремленные в небо лица, были освещены фейерверком, она заметила Родольфо и сразу поспешила к нему — таким облегчением было для Арианны увидеть отца. Тот обнял ее.

— Он сделал мне предложение, — сообщила она, прижимаясь покрепче к отцу и внезапно задрожав в такую теплую летнюю погоду.

— А я надеялся, что вовремя выпустил ракеты, чтобы не дать ему возможности это сделать, — сказал Родольфо.

— Мне это помогло оттянуть ответ, — успокоила его Арианна. — Но ведь эти ракеты не твои, не так ли?

— У меня в этом деле был профессиональный интерес, — ответил отец, и у него на лице появилось даже некое подобие улыбки. — К сожалению для ответственного за этот фейерверк, я начал представление немного раньше намеченного часа.

Арианна чувствовала себя настолько измученной, что, как только отзвучали последние слова прощания и все гости растворились во мраке ночи, она в сопровождении своих охранников освещавших ей путь факелами, немедленно вернулась в посольство. А над Палаццо Дукале все еще рассыпался фейерверк, и Лучано, ждавший Арианну на площади, увидел, каким бескровным было ее лицо, озаряемое отблесками фейерверка.

*    *    *

На следующее утро дворец ди Кимичи на Виа Ларга проснулся от криков горничных — со всех сторон звучали требования принести теплую воду, щипцы для завивки волос, шпильки и расчески, так как четыре невесты готовились к свадьбам. На Пьяцца делла Каттедрале натянули украшенный серебряными звездами голубой бархатный балдахин, так чтобы гости и новобрачные могли пройти до восточного входа в собор не под открытым небом. Под ноги им расстелили красный ковер, весь в геральдических серебряных лилиях, он тянулся до самого конца площади, как раз до того места, где княжны выйдут из герцогской кареты.

В самом же соборе было невообразимое количество лилий и солдат. Вдоль стен вплоть до самого алтаря, выстроились воины из личной гвардии герцога Никколо. Под куполом здания расположились лучники. В ризнице Папе помогали облачиться в его ризу из серебряной парчи. С самого раннего утра начали прибывать гости и рассаживаться на скамьях.

Сульен и Родольфо были в числе приглашенных, но ни Детриджа, ни Джудитты, ни Лучано или Ская среди них не было. И, разумеется, никто не пригласил Джорджию и Николаса — о самом их пребывании в городе никому не было известно. Так что в собор попадут только двое из Стравагантов — остальные шестеро останутся на улице, среди прочей толпы. Сильвия и Гвидо также будут среди зрителей. Много джилийцев пришли сюда еще с рассветом, чтобы занять места поудобнее, они заранее запасались едой и напитками. На каждом балконе и в каждом окне, которые выходили на Пьяцца делла Каттедрале, толпились зрители.