Город вечной ночи

Официант вернулся, неся тарелку с новой порцией телячьих мозгов, над которыми поднимался парок. Он поставил тарелку перед Лонгстритом и сделал шаг назад, боязливо ожидая мнения клиента. Исполнительный заместитель директора взмахом ножа отрезал кусочек с края, подцепил на вилку и поднес студенистую массу ко рту.

– Идеально, – провозгласил он, жуя с полузакрытыми глазами.

Официант поклонился со смешанным чувством удовольствия и облегчения, повернулся и исчез в сумерках газового света.

41

Брайс Гарриман вышел на крыльцо маленького аккуратного дома в колониальном стиле на жилой улице в Дэдхеме, штат Массачусетс, и повернулся, чтобы пожать руку владельцу – физически слабому, но ясно мыслящему человеку лет восьмидесяти, с жидкими седыми волосами, распластанными на голове с помощью бриолина.

– Огромное вам спасибо за ваши время и откровенность, мистер Сандертон, – сказал Гарриман. – И вы уверены насчет показаний под присягой?

– Если вы считаете необходимым. Это было чертовски ужасное дело – сожалею, что мне пришлось тогда давать свидетельские показания.

– Я пришлю к вам нотариуса с бумагой к обеду, чтобы вы подписали, а потом круглосуточный курьер доставит бумагу мне.

С новыми благодарностями и новым теплым рукопожатием Гарриман спустился по ступенькам и направился к «Уберу», ожидавшему его у тротуара.

Предновогодний день близился к вечеру, а с предпраздничным трафиком вернуться в Нью-Йорк и в его квартиру в Верхнем Ист-Сайде будет ох как непросто. Но Гарримана это не волновало. Да что говорить, в этот момент его не волновало почти ничего, кроме победы, которая была уже близка.

Гарриману нравилась старинная история про то, как шесть выдающихся столпов общества получили шесть одинаковых писем: «Все раскрылось, немедленно беги», и все они тут же сбежали. Тут требовалась грязь, а после смерти журналистской немезиды по имени Билл Смитбек никто так не умел откапывать грязь, как Брайс Гарриман.

Крупный прорыв случился у него после завтрака, когда он в онлайне просматривал старые газеты из бостонских пригородов, где вырос Озмиан. И он нашел то, что искал, в «Дэдхем таунсмен». Почти тридцать лет назад Озмиан был арестован за уничтожение собственности в католической церкви Богоматери Милосердия на Брайант-стрит. Больше ничего не говорилось в маленькой заметке, погребенной в старой газете, но Гарриману ничего другого и не требовалось. Он позвонил в Массачусетс и быстро выяснил, что Озмиана почти сразу выпустили, а обвинения в правонарушении сняли, но это не остановило Гарримана. В одиннадцать он уже летел на шаттле в Бостон. В два появился в церкви Богоматери Милосердия, где получил список с адресами людей, бывших прихожанами церкви во время того происшествия. И уже за третьей дверью, в которую он постучал, нашелся нужный ему человек, Джайлс Сандертон, который не только вспомнил тот случай, но и оказался его непосредственным свидетелем.

Статья могла получиться просто великолепная.

Когда такси подъехало к аэропорту Логана, Гарриман сидел, развалившись на заднем сиденье, и просматривал свои заметки. Около тридцати лет назад Сандертон пришел на полуденную мессу, которую вел отец Ансельм, один из наиболее уважаемых священников церкви, и в середине гомилии дверь распахнулась и появился подросток Антон Озмиан. Не сказав ни слова, он подошел к солее, перевернул алтарный столик, схватил распятие, замахнулся им, как бейсбольной битой, на отца Ансельма, сбил его с ног и продолжил безжалостно избивать уже лежачего. Он оставил священника, истекающего кровью и без сознания, у основания кафедры, бросив распятие на его неподвижное тело, и, развернувшись, вышел из церкви таким же спокойным шагом, каким вошел. На его лице не было никаких признаков ярости – одна холодная целеустремленность. Прошло несколько месяцев, прежде чем отец Ансельм смог снова нормально ходить и говорить, а вскоре после этого он переехал в дом отставных священников и еще через какое-то время умер.

Гарриман потер руки с плохо скрываемой радостью. Все сложилось так быстро, словно по волшебству. На завтрак у него еще ничего не было, а к середине дня он уже получил подтверждение истории об Озмиане, – истории настолько уродливой и жестокой – избиение священника почти до смерти распятием! – что ее хватит, чтобы навязать Озмиану его, Гарримана, волю. Как бы он ни говорил, что безразличен к мнению толпы, этого страшного разоблачения будет достаточно, чтобы совет директоров освободил его от нынешнего поста. «ДиджиФлад» первоначально был основан несколькими ведущими фирмами, вкладывающими капитал в новые проекты и хедж-фонды, кроме того, крупное вложение сделал «Майкрософт». Эти компании должны были защищать свои репутации, а им принадлежало более пятидесяти процентов акций «ДиджиФлад». Да, Гарриман был уверен, что Озмиана прогонят с его поста, если эта статья будет опубликована.