Город Великого Страха

Розмари рассказала ему об Адриане Маркато, Минни и Романе, о месяцах мучительной боли, которые ей пришлось пережить, упомянула о настоях из трав и маленьких белых пирожках; потом говорила о Хатче, о книжке «Про колдунов и ведьм», о билетах на «Романтиков», о черных свечах и галстуке Дональда Бомгарта. Она попыталась изложить все связно и по порядку, но не смогла. Зато ей хотя бы удалось договорить без истерики про блокфлейту доктора Шенда, про то, как Гай выкинул книгу, и, наконец, про разоблачение, которое мисс Ларк сделала, сама того не подозревая.

— Может быть, и кома, и слепота не более чем совпадение, — рассуждала Розмари, — а может быть, эти люди все же обладают какой-то сверхъестественной силой вредить людям. Но не это главное. Главное то, что им нужен мой ребенок. Я уверена, что он им нужен.

— Да, конечно, видимо, так, — согласился доктор Хилл, — особенно, если вспомнить, что они им так интересовались с самого начала.

Розмари закрыла глаза. Она была готова расплакаться. Он поверил ей. Не счел ее сумасшедшей. Открыв глаза, она посмотрела на него, по-прежнему спокойного, не потерявшего самообладания. Он что-то писал. Интересно, все ли пациентки влюблены в неге? Ладони у нее были влажны от пота, она сняла руки с подлокотников и прижала к платью.

— Вы сказали, доктора зовут Шенд? — уточнил доктор Хилл.

— Нет, доктор Шенд — просто один из их компании. Один из членов ордена. Врач — это доктор Сапирштейн.

— Эйбрахам Сапирштейн?

— Да, — Розмари забеспокоилась. — Вы его знаете?

— Я встречался с ним раз-другой, — сказал доктор Хилл, снова что-то записывая.

— Когда смотришь на него, даже когда разговариваешь с ним, ни за что не подумаешь…

— Ни за что на свете, — согласился доктор Хилл и положил ручку. — Вот поэтому и говорят, не судите о книгах по обложке. Хотите оказаться в больнице Маунт Сайнай прямо сейчас, еще сегодня вечером?

Розмари улыбнулась:

— Очень. Это возможно?

— Придется воспользоваться кое-какими связями и кое с кем поспорить.

Доктор Хилл встал и пошел к распахнутой двери своего кабинета.

— Я хочу, чтобы вы прилегли и немного отдохнули. — Он пошарил рукой в темной комнате за дверью. Там вспыхнула голубая, как лед, лампа дневного света. — Поглядим, что мне удастся сделать, а потом я осмотрю вас.

Розмари тяжело поднялась и с сумочкой в руке прошла в смотровой кабинет.

— Любое, что у них окажется свободным, — попросила она, — хоть чулан для щеток.

— Не сомневаюсь, мы раздобудем что-нибудь получше.

Доктор Хилл зашел следом за ней, включил кондиционер, укрепленный в окне с синими занавесками. Кондиционер шумел.

— Раздеваться? — спросила Розмари.

— Нет, нет еще. Потребуется не менее получаса настойчивых телефонных звонков. Пока ложитесь и отдыхайте.

Он вышел и закрыл дверь.

Розмари направилась в дальний конец комнаты и тяжело опустилась на стоявшую там синюю мягкую кушетку. Сумочку она положила на стул.

«Будь благословен доктор Хилл».

Когда-нибудь она вышьет эти слова.

Розмари сбросила босоножки и с чувством благодарности легла на спину. От кондиционера веяла слабая прохладная струйка воздуха, ребенок медленно, лениво перевернулся, будто тоже почувствовал облегчение.

Теперь все хорошо, Энди-или-Дженни. Мы окажемся в прекрасной чистой кровати в Маунт Сайнай, и не будет никаких посетителей…

Деньги. Розмари села, открыла сумочку и увидела взятые ею деньги Гая. Там было сто восемьдесят долларов. Плюс шестнадцать с мелочью ее собственных. Этого, без сомнения, достаточно для предварительной оплаты, а если потребуется еще, Брайан переведет по телеграфу или Хью с Элизой дадут в долг. Или Джоан. Или Грэйс Кардифф. Было столько людей, к которым она могла обратиться.

Розмари вынула капсулы, положила на место деньги и закрыла сумочку, а потом снова легла, оставив драже и сумочку рядом на стуле. Она отдаст капсулы доктору Хиллу; пусть он их исследует, чтобы убедиться, то там нет ничего вредного. В них не может быть ничего вредного. Для их сумасшедших ритуалов им ведь нужно, чтобы ребенок был здоровеньким, не так ли?

Розмари поежилась.

Чудовища.

И Гай.

Неслыханно. Неслыханно.

Ее живот напрягся в самой сильной до сих пор схватке. Она часто и неглубоко дышала, пока все не кончилось.

Уже третий раз за этот день.

* * *

Вместе с Брайаном и Доди она жила в большом современном доме в Лос-Анджелесе, и Энди уже начал лепетать (несмотря на то, что ему всего четыре месяца), в этот момент заглянул доктор Хилл, и она уже снова была в его смотровом кабинете, лежала на кушетке в прохладе кондиционированного воздуха. Розмари прикрыла глаза рукой и улыбнулась ему.

— Я спала, — проговорила она.

Он широко распахнул дверь и отступил в сторону.

Вошли Гай и Сапирштейн.

Розмари села, убрав руку от глаз.

Они прошли в комнату и остановились рядом с ней. У Гая лицо было каменным, начисто лишенным выражения. Он смотрел на стены и только на стены, не задерживаясь взглядом на ней.