Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011

На двенадцатом французском этаже
в окна смотрит небо, солнце, но не лес,
хлорофилла впечатлительной душе
не хватает: высоко залез беглец.

Уведи меня куда-нибудь туда,
где звезда краснеет только от стыда,
где забвение стоячею водой
не сомкнется над вчерашнею бедой.

Заглавие, как нетрудно догадаться, идет от парижской площади Согласия (place de la Concorde).

На двенадцатом французском этаже… ⇨ Французский 12 этаж – это наш 13-й.

«Кочерыжка водокачки…»

Кочерыжка водокачки,
точно витязь у распутья,
а за пазухой в заначке
пирожок и в нем капуста,

чтобы съесть на поле битвы,
чтобы схавать умилённо
без воды и без поллитры
овощное теста лоно,

чтобы лук не перепрягся,
чтоб копье не затупилось,
чтоб ворона, точно клякса,
с водокачки не спустилась

доклевать сухие крошки,
выклевать пустые очи
и на все на три дорожки
каркать, каркать что есть мочи.

«Кто видел англичан…»

Кто видел англичан,
ушедших по-английски?
Кто знал и различал
закуски и загрызки?

Кто на своем веку
во сне не змружил века?
Кому на всем скаку
бил колокол-калека?

Кому, о ком, о чем
застольный и застойный,
в толпе к плечу плечом
молчит мой город стольный?

Кто на своем веку / во сне не змружил века? ⇨ «Змружить» (польск.) – закрыть (глаза).

Свобода воли почти поэма

1

Этот год начинался хореями,
хоровым музицированьем,
это пчелы роились и реяли
не ко времени и не по времени
года.

Это снова менялась погода,
падал снег и истаивал, нем,
эта холода-голода нота,
эта белая глухонемо́та
в Лютеции.

Как до блюда додатые специи,
дадаисты сбивались кружком,
потрясая жирком и брюшком,
и гласили друг другу концепции
о сакральном и о мирском

на своем языке, разумеется,
если он у них вправду имеется.

Год едва отошел от начала
и едва устремился вперед,
но уже поглядеть на мочало
на колу собирался народ,
и прещедрая власть назначала
кому кнут, кому пряника в рот,

медового пряничка, мятного,
а кому и кнута непечатного.

2