Городок мой, Сиривада

Выпив кофе, Рамаджоги удалился. Нагарадзу-гару не сиделось на месте, он стал подниматься по лестнице на второй этаж, но из гостиной его окликнула Наванитамма.

— Что это вы, наверх идете? Мне туда еду подавать, что ли? — спросила она.

— Хорошо, подавай. А где же Лила, почему ее не видно?

— Да уж не спрашивайте! Так крепко спит, будто всю ночь дрова рубила. Пушкой не разбудишь…

— А, вот как… — Нагарадзу-гару медленно поднимался по лестнице.

4

Одиннадцать часов утра.

Чтобы войти во внутренний дворик крытого черепицей дома, где живет Чирандживи, надо спуститься на две ступеньки. Дом изрядно обветшал. Прежние хозяева время от времени делали «косметический ремонт». Чирандживи, теперешний хозяин дома, решительно настроен против половинчатых мер. Он считает, что надо произвести капитальный ремонт или вовсе снести старый дом и построить на его месте небольшое летнее бунгало. Однако ни того ни другого он не делает, рассчитывая на перемены в будущем. Если он когда-нибудь напишет роман, если премия за лучший роман в Андхре будет увеличена, тогда Чирандживи получит солидный куш и приведет в порядок старый дом или, что будет уж совсем просто, построит новый. Но в настоящее время Чирандживи пишет только рассказы и пьесы, и денег у него нет.

Чирандживи — не уроженец Сиривады. Сестра его отца была выдана замуж в этот городок; вскоре она овдовела, и, чтобы не оставаться одной, обратилась к брату за разрешением усыновить племянника. Брат согласился, и тетка привезла шестилетнего Чирандживи в Сириваду. Хотя она и была совсем неграмотной, но научилась отличать школьные учебники от других книг. Тетка постоянно ворчала, что Чирандживи не готовит уроков, и ему приходилось прятать под учебниками свои любимые книги, к чтению которых он пристрастился. К тому времени, как он сам стал писать книги, тетка уже отошла в мир иной, оставив в наследство племяннику этот самый небольшой деревянный дом рядом с овощным рынком.

А в родной деревне Чирандживи на долю каждого из его братьев пришлось по полтора акра земли; хотя все они трудились, не покладая рук, урожая хватало не больше, чем на полгода. И настоящего дома ни у одного из них не было — так, крыша над головой. Можно сказать, что Чирандживи оказался в более выгодном положении по сравнению с братьями — в отличие от них он получил образование, и если бы еще он устроился на работу, то был бы избавлен от угрозы голода. Но работы он не нашел. Чирандживи пришел к выводу, что его соотечественникам суждено иметь и не иметь, то есть иметь одни блага и не иметь других. У кого-то есть еда, но нет аппетита. А у его соседа — завидный аппетит, но есть нечего.

В домике Чирандживи было две комнаты по восьми метров да еще веранда и внутренний дворик. В жаркий сезон в доме было душно, а в холодный он напоминал холодильник. Решив, что в любой сезон его дом не годится для жилья, Чирандживи весь день проводил во дворе, на каменной скамье в тени индийского бука, растущего перед домом. Пословица гласит, что тень бука ласкова, как родная мать; действительно, едва Чирандживи садился на скамью под деревом, он погружался в сладкую дремоту, так что эта скамья служила ему и креслом и кроватью. А рассказы он писал по ночам. Правда, возникало много помех сладкому дневному сну Чирандживи. Надо было хоть раз в день приготовить пищу и пообедать. Чирандживи затрачивал на это гигантские усилия. Подумать только — затопить печь, промыть рис, потом слить отвар. Вареным рисом Чирандживи обычно и удовольствовался — изысканные блюда готовят не дома, а в ресторанах! Окончив священное действо приготовления и приема пищи, Чирандживи со вздохом облегчения опускался на скамью под буком. Как раз в эту самую минуту и являлся Читтибабу.

Чирандживи пытался запирать калитку, но для Читтибабу не составляло никакого труда перескочить через низкую ограду.

Читтибабу — младший брат Дзаладзаммы, которая жила в доме напротив. При звуке имени Дзаладзаммы сердце Чирандживи начинало трепетать. Почему же? Ведь никто не назовет Дзаладзамму особой, наводящей страх. Круглолицая, большеглазая, с маленькими алыми губами, Дзаладзамма была статной молодой женщиной.

Чирандживи не нравилось, как она смотрит на него. Дзаладзамме не надо даже выходить за дверь, чтобы поглядеть на Чирандживи, достаточно отворить окно кухни; и в отсутствие Бхутапати окно кухни всегда было открыто.

Дзаладзамма — вторая жена Бхутапати. По разнице в возрасте между супругами ее можно было счесть и третьей женой.