Городок мой, Сиривада

— Как это ты здесь оказалась? — пробормотал Синг с растерянной улыбкой. Лаласа тоже улыбнулась. — Куда же ты едешь?

— В Анантапурам. На свадьбу.

— На чью свадьбу? — изумился Синг.

— На нашу, — ответила она, обнимая его. Два пассажира напротив, уткнувшиеся в газеты, подняли головы и тут же приняли безучастный вид.

Синг не верил своим ушам. Лаласа улыбалась, глядя ему в глаза.

— Ты смеешься надо мной… — прошептал он, вдыхая нежный аромат ее кожи.

— Нет, я не шучу, — твердо сказала Лаласа.

Он еще не верил, что это Лаласа, с ее ослепительной улыбкой, блестящими черными глазами. Она будет жить рядом с ним в его доме, в одной комнате… Синг смотрел на нее и не мог произнести ни слова.

Как три года назад, за окнами поезда мелькала цепочка железнодорожных фонарей — словно прощальный привет города. Как три года назад, застучали стыки рельсов под колесами поезда. Как три года назад…

— Конечно, мы встретились здесь случайно… — вдруг с невольным раздражением вырвалось у него.

— Ну, можешь думать так, если хочешь…

— А если бы не встретились?

— Обязательно бы встретились!

— А что ты делала после тюрьмы?

— Была свободной!

— Вот как! Почему же я тебя не нашел?

— Когда?

— Я приехал, чтобы встретить тебя у тюрьмы.

— Да, я знаю. — Она сжала руку Синга своими тонкими пальцами. — Но меня освободили на месяц раньше.

— Ну, и почему ты не известила меня?

— Ведь мы же встретились!

— Но где ты была? — Он все-таки не в силах был сдержать раздражение.

— Ты хотел бы быть со мной в это время? — спросила она мягко.

К чему эти вопросы? — подумал Синг. Но если она снова попадет в тюрьму, он опять потеряет Лаласу.

— Как же ты будешь служить стране? — пробормотал он.

— Я больше не участвую в антибританском движении, — решительно сказала Лаласа. — Я хочу выйти за тебя замуж и рожать детей — тебе и стране. — Сидящий напротив мужчина сложил газету и удивленно уставился на Лаласу.

— Твое настроение, я вижу, переменилось?

— У меня теперь не лежит душа к этому, — задумчиво ответила она.

Зачем эти вопросы? — снова подумал Синг. Обнять ее, выйти из поезда, побыть с ней где-нибудь, только вдвоем…

— Этими сатьяграхами да сидением в тюрьме свободы не добьешься! — спокойно сказала Лаласа.

— Почему это?! — сердито вмешался толстяк, сидевший напротив.

— Если бы ты видел в тюрьме некоторых наших лидеров, ты бы меня понял! — ответила Лаласа, обращаясь по-прежнему к Сингу. — Они нарушили законы, но какое у них почтение перед этими же законами! Они выступали против правительства и попали в тюрьму, но как они ведут себя в тюрьме — клянчат, дают взятки, обманывают. Сила духа не продается в лавках! Ее надо воспитывать в себе, чтобы спокойно, уверенно противостоять угнетателям! А таким людям, как они, доверять нельзя.

— Так что же? У нас, по-вашему, нет людей, которые могут возглавить борьбу? — спросил второй пассажир, усатый и темнолицый.

— Вовсе нет. Но глупо думать, что индийцы способны обрести какую-то особую духовную силу и что если ее обретут двое-трое, то вся страна «приложится» к ним.

— Ну и что же, по-вашему, нужно сидеть сложа руки?

— Наша страна станет свободной. Или совершится революция и прольются потоки крови, или вдруг сложится благоприятная международная обстановка — тем или иным путем мы получим свободу. Но сатьяграхой мы не добьемся ничего.

— Значит, вы считаете, что Ганди не прав?

— Конечно! Его вера в возможность добиться свободы путем поисков истины придает ему великую силу. Но думать, что эту веру разделят с ним не только десяток учеников, а миллионы невежественных людей, нелепо.

— Значит, весь народ нашей страны невежествен?

— Включая вас обоих, — отрезала она, и на этом разговор окончился.

* * *

Мать и младший брат Синга были против его женитьбы на Лаласе, хотя и не говорили этого прямо. Но еще до свадьбы вся семья была словно околдована чарами Лаласы. А Синг совсем потерял голову. Лаласа пыталась отрезвить его задорной насмешкой, но это не помогало.

— Смотри, как бы ты не разочаровался во мне после свадьбы! — говорила она.

— Разочароваться в тебе?.. Да что ты!

— Мне кажется, ты наделяешь меня какими-то волшебными силами, возносишь на пьедестал. Ты создаешь для себя какой-то фантастический образ, видишь меня вовсе не такой, какая я есть. Но я далека от совершенства!

— Я тебя лучше знаю, чем ты сама. Что еще ты хочешь сказать? — высокомерно возразил он.

— Из меня не выйдет покорной жены, запомни это. И еще одно уясни себе. Ты воображаешь, что я идеальная женщина. Это не так. Но ты мне не веришь. А вот я не считаю тебя идеальным мужчиной, потому что идеальных мужчин на свете нет — я в этом твердо убеждена. Ты для меня «next best»[53], поэтому я выхожу за тебя. Идеальных женщин тоже не бывает, но ты уверен, что нашел ее. Я в тебе не разочаруюсь, потому что не считаю тебя идеалом. А вот ты во мне разочаруешься непременно. И не вспомнишь тогда, что я тебя предупреждала, но я все-таки тебя предупреждаю, — закончила она с неожиданной серьезностью.

Сингу стало не по себе.

— Лаласа! Ты называешь меня «next best», я для тебя не идеальный мужчина, но ты любишь меня? Это настоящая любовь?