Городская сюита

— Помогите ему! — кричал он, ничего не понимая и вырываясь. — Помогите!

— Поможем, — отвечал суровый голос. — Успокойтесь.

Кое-как Олег пришел в себя. Его держали под руки два милиционера, еще двое сидели на корточках возле Мирончика.

— Бутылкой, — сказал один из них, поднимая темно-зеленый осколок стекла.

— От шампанского, — сказал второй.

Первый кивнул и продолжил осмотр.

Дольников обмяк. До него дошло, что случилось.

— Он жив? — спросил, вздрагивая от звука своего голоса.

Его всего затрясло, он едва мог стоять на ногах.

— Жив, — ответил ему один из сидевших на корточках милиционеров. — Пока.

— Где же скорая?

— Едет.

Вскоре вошли врачи и санитары, обмотали Мирончику голову бинтами, положили на носилки и понесли к выходу.

— Как он, доктор? — рванул к ним Дольников.

— Плохо, — сказал один из врачей, проходя мимо.

— Пустой бутылкой? — уточнил один из милиционеров.

— Да, — ответил второй.

Другие миллионеры опрашивали персонал, свидетелей. Все деловито и спокойно исполняли свои обязанности, будто не произошло ничего необычного.

— Можно, я сяду? — спросил у своих охранников Олег.

— Пойдемте, — сказали ему.

Его вывели на улицу, посадили в бело-синюю машину за решетчатую дверцу. Дольников молча подчинялся своим конвоирам, быстро трезвея и с нарастающим ужасом думая про Мирончика.

«Хоть бы он выжил, — повторял как заклинание, качаясь на сиденье и не соображая, что надо за что-то держаться. — Хоть бы выжил… Его жена меня убьет. Господи, трое детей… Хоть бы выжил».

Ехали недолго. Минут через пять Дольникова привезли в отделение милиции, завели в кабинет, посадили на стул и оставили одного.

— Ждите, — сказали ему напоследок.

— Долго?

— Ждите.

— Курить можно?

— Нет.

Минут пятнадцать Олег сидел на стуле, рассматривая портрет президента, висевший над столом, когда наконец появился следователь — молодой худощавый человек в форме капитана милиции.

— Моя фамилия Белов, — представился он, и положил на стол папку с надписью «Дело».

— Очень приятно.

Белов мимолетно улыбнулся, и Дольников понял, что сказал глупость.

— Можно узнать, как там Гена? — спросил он. — Мы с ним старые друзья…

— Еще рано. Его только отвезли в больницу, — ответил капитан, что-то быстро записывая в бланке, вынутом из верхнего ящика стола.

— Его ведь в больницу скорой помощи увезли?

— Туда, — кивнул Белов, быстро водя шариковой ручкой.

— Поймите, я волнуюсь… — начал было Дольников, но тут милиционер поднял голову и посмотрел на него.

— Ваша фамилия, имя, отчество.

Олег осекся и принялся покорно отвечать на стандартные вопросы протокола.

— Место работы?

Олег сообщил.

Белов на минуту оторвался от своих записей.

— Как же это вы так, товарищ заместитель редактора? — спросил он.

В его вопросе не было укоризны, скорее, недоумение.

— Да вот… Сам не знаю.

— Скажите, Олег Петрович, а кто начал драку? — вдруг спросил Белов.

Дольников растерялся. Знал, что большее наказание всегда несет зачинщик. А драку, если разобраться, начал Мирончик… Но валить сейчас все на бедного Гену было бы подлостью, а врать милиции — себе дороже, это он тоже знал хорошо.

— Знаете, мы выпили… Я плохо помню… Как-то так само завязалось…

— Кто завязал? — спросил Белов настойчиво, не отрывая светлых, широко поставленных глаз от переносицы Олега. — Это же вы помните?

— Трудно сказать… — промямлил Дольников.

— И все-таки?

Внезапно Олега осенило.

— Понимаете, с Гены сбили очки… Такой, с челкой, они его звали Тоха… Антон наверное.

Он смотрел на следователя. Но тот молчал и ждал продолжения, что почему-то очень ободрило Дольникова.

— Вот, — сказал он более уверенным голосом. — И этот Тоха сбил очки с Мирончика. По сути, ударил по лицу. Тогда Гена в ответ толкнул его. Так, видимо, все и началось.

Олег улыбнулся, пытаясь оправдаться этой улыбкой и в своих глазах, и в глазах следователя.

Капитан Белов открыл папку «Дело», почитал записи на листочках.

— Да, один из официантов видел, как с потерпевшего сбили очки… Похоже, вы правы.

— Конечно, прав! — выпалил Дольников. — Зачем бы я стал вам врать?

Он ощутил такой прилив радости — прямо гора с плеч.

— Там ведь есть камеры наблюдения, — осмелев, продолжил он. — Можно посмотреть.

— Камера есть, — ответил Белов. — Но берет только барную стойку. Впрочем, мы еще раз изучим записи…

Склонившись над столом, он быстро заполнял строчку за строчкой мелким, аккуратным почерком — словно стежки клал на белое полотно бумаги.

— Можно закурить? — снова оробев от этой монотонной, жутковатой работы, спросил Дольников.

Белов, не глядя на него, нашел в правой тумбе стола пепельницу, поставил перед ним.

— Курите.

Олег закурил, пуская дым в сторону.

— Прошу вас, товарищ капитан, — проговорил он тихо. — Можно позвонить в больницу? Я ведь переживаю. Он мой друг, поймите…

— Друг, — повторил задумчиво Белов, дописывая бланк и переходя на второй лист. — Сейчас позвоним. А пока еще несколько вопросов.