Городской конструктор. Идеи и города

В 1962 году «Смерть и жизнь…» стала финалистом Национальной литературной премии в номинации «научно-популярная литература», но премию получила другая книга о проблемах урбанизма – «Город в истории» Льюиса Мамфорда. Мамфорд, которому тогда исполнилось шестьдесят семь лет, уже давно был известен как литературный и архитектурный критик, эссеист, специалист по истории техники и борец за реформирование городов. С 1931 года колонка Мамфорда в New Yorker под названием «Линия горизонта» служила общенациональной трибуной для его урбанистических идей, а благодаря «Культуре городов», вышедшей в 1938 году, а теперь и «Городу в истории» его считали ведущим американским теоретиком и публицистом по данной теме. Подобно Джекобс, Мамфорд выступал против «Лучезарного города» Корбюзье, но был давним приверженцем идеи «города-сада», и можно было ожидать от него публичного ответа на ее книгу. Ответ последовал год спустя, в New Yorker. Это была убийственная рецензия под саркастическим названием «Домашние снадобья мамаши Джекобс».

Отчасти негативная реакция Мамфорда на «Смерть и жизнь.» стала следствием обиды. Он подружился с Джекобс, переписывался с ней, поощрял ее к написанию книг, а она отплатила тем, что высмеяла труды людей, которыми он восхищался, и назвала «Культуру городов» «язвительным и тенденциозным каталогом пороков»{77}. Но разногласия между Джекобс и Мамфордом носили и концептуальный характер. Он разделял ее тезис о сложной природе городов и необходимости избегать упрощенческих решений, но отвергал многие из ее огульных обобщений. В частности, в рецензии он выразил несогласие с ее безапелляционным мнением об опасности городских парков. Будучи уроженцем Нью-Йорка, Мамфорд помнил те времена, когда Центральный парк был абсолютно безопасен (таким он вновь станет к концу 1980-х). Он также возражал против утверждения Джекобс, будто плотная застройка, оживленные улицы и разнообразие экономической деятельности сами по себе позволяют побороть преступность и насилие, указав, что в Гарлеме – в то время самом опасном районе Нью-Йорка – все три условия налицо, а толку никакого. Оспорил он и язвительную характеристику, которой она наградила обитателей пригородов: «Жить в пригороде стремятся миллионы самых обычных людей, а не горстка фанатичных градоненавистников, погруженных в буколические мечтания»{78}. Мамфорд резко раскритиковал ее мысль о том, что город – не место для художественно полноценной архитектуры. «Так случилось, что с вполне разумной позиции, заключающейся в том, что хорошие строения и красивый дизайн – не единственные элементы градостроительства, госпожа Джекобс скатилась к поверхностному тезису, будто они вообще не имеют значения»{79}.

Льюис Мамфорд, чьи взгляды на урбанизм противоречили взглядам Джекобс. Corbis / Fotosa.ru.

Хотя Мамфорд отдавал ей должное как проницательному наблюдателю городской жизни («никто не может превзойти ее в понимании сложного устройства мегаполиса»), его раздражало категорическое неприятие Джекобс городского планирования как такового{80}. Сам он был давним приверженцем планирования и лично знал пионера градостроения, великого шотландца сэра Патрика Геддеса, который заложил основы городского планирования подобно тому, как Олмстед стал основателем ландшафтной архитектуры. Геддес (1854–1932) был сторонником концепции «города-сада», он распространил идеи Говарда на городские территории и, будучи биологом и ботаником по образованию, одним из первых указал на значение экологии и необходимость охраны природы. Его идеи повлияли не только на Энвина и Нолена, но даже на Ле Корбюзье. В 1923 году для пропаганды идей Геддеса в США Мамфорд, Стайн и другие сторонники реформирования городов создали Американскую ассоциацию регионального планирования, способствовавшую реализации таких проектов, как Рэдберн в штате Нью-Джерси и Саннисайд Гарденс в Нью-Йорке. Таким образом, многие из градостроительных проектов, которые Джекобс подвергла критике, Мамфорд поддерживал лично. Он десять лет прожил в комплексе Саннисайд Гарденс, спроектированном Стайном и Райтом. «Это не утопия, – отозвался о нем Мамфорд, – но это лучше, чем любой из районов Нью-Йорка, включая “тихую заводь” госпожи Джекобс в Гринвич-Вилидж»{81}.