Горожане солнца

— А разве остальное его? Тоже ведь чье-то. По каждой из этих игрух горевали дети. По правде, так надо все до последней детям раздать!

Бормотехник, услышав это, застонал еще печальнее.

— Слушай, да у тебя же тут денег миллион! — крикнула вдруг курточка, присмотревшись в котел. — Ты что, не можешь купить себе игрушек? Обязательно у детей воровать?

— Как это купить? — охрипнув от слез, спросил Бормотехник.

— Не знаешь, что ли, как покупают?

— Ну так… Немного, — прошептал Бормотехник, но было видно, что он не знает.

— Вот так валенок! — изумилась Курточка, указывая перчаткой на съеженного Бормотехника.

Телогрейка присела рядом с Бормотехником.

— Послушайте, — ласково сказала она, — не грустите! Курточка говорит правду. У людей действительно есть обычай на деньги менять разные вещи. Можно было бы так устроить: попросить наших начинок завтра сходить с вами в «Детский мир» и помочь там купить все, что понравится.

Так они и сделали.

Игрушек купили так много, что пришлось и грузовик потом купить.

А ночью все отправились разносить по городу сокровища из Бормотехникова котла. Все участвовали: все одежки, все слоники, Мицель, и Фамарь, и Гагарин, и каменный лев, и даже манекены, специально ради этого разбуженные добрым словом. Заходили тихонько во все квартиры подряд. Было не до раздумий, и подсовывали тоже всё подряд. Серебряные портсигары, пиратские сабли, глобусы, самострелы, фарфоровые ковбои, свистульки, золотые зубы — как попало доставались взрослым, младенцам, детям, старичкам. И каждый, проснувшись с утра, обнаруживал какой-нибудь подарок — может, не совсем подходящий, но все же чудесный. Только те, кто в жизни ничего не терял, не получили ничего.

А Дидектор открыл Бормотехнику свою последнюю тайну.

И с того дня Бормотехниковы слоники вместе с Дидекторовыми одежками принялись разыскивать паровозик, волшебную елочную игрушку.

Глава четвертая. В подземелье с крыши

Шкуры гор — мягкое минеральное полотно, которым заботливая природа перекладывает слои драгоценных камней и кристаллов окунита, ради сбережения их чистых зеркальных граней. В древности старатели комкали шкуры, нетерпеливо добираясь до драгоценностей. Потом были обнаружены чудесные свойства шкур. Вымоченные в слезах, растертые о живое тело, шкуры приобретали небывалую крепость. Сшитая из них одежда срасталась, как бы сильно ни была повреждена, ботинки не стаптывались, а наоборот, со временем мозолеобразно утолщались в самых нагруженных местах. И вот по прошествии двух дней после пожара дыры на директорском фраке и штанах затянулись, а подкладка Мишатиной телогрейки так сильно отросла, что пришлось местами ее подстригать. Но подстричь — это быстро. Она провела над подкладкой меньше получаса и опять была готова идти дальше.

Они поднялись на крышу водокачки.

Утро явилось ясное и студеное. Заиндевелые, нежные, как перламутр, крыши тихо розовели под цветной морозной зарей.