Гортензия

Интересно, услышала она меня или нет? Едва дыша и стараясь не производить шума, я прижалась к двери и уставилась в глазок. С жадным наслаждением созерцала я свою дочь, стоявшую на лестничной площадке в ожидании лифта. По нетерпеливым движениям Гортензии было заметно, что ей хотелось, чтобы он пришел как можно скорее. Она и в детстве была такой: сердилась, нервничала, когда что-то ее не устраивало. И правда, я уж слишком ее баловала. Но дурное поведение малышки обычно недолго длилось, я быстро ее успокаивала. Шлепок, легкий удар по пальчикам, и капризы мгновенно прекращались. В семье Делаландов детям не давали слишком много воли.

Небесно-голубое платье мне понравилось, чего я не могла сказать о пестрой бандане, и в особенности об огромных серебряных кольцах в ее ушах. Они совсем ей не шли. Порой я находила в манерах дочери вульгарные черточки, присущие Сильвену. Мне подумалось, пока я оглядывала Гортензию с головы до пят, что, получи она мое воспитание, у нее была бы теперь совершенно другая внешность – куда более изящная.

И уж точно ей не пришлось бы прислуживать в ресторане, чтобы заработать себе на хлеб. Я бы такого не допустила. Отправила бы дочь в одно из лучших учебных заведений Парижа, и сейчас она занимала бы прочное положение в обществе, которым я могла бы гордиться.

Это было еще одной причиной, по которой я не собиралась прощать человека, из чистого эгоизма пустившего под откос жизнь моей дочери, навязавшего ей, по сути, цыганское существование. Мысли о судьбе моей несчастной Гортензии не давали мне покоя с того самого момента, как я ее нашла. Моя дочь заслуживала лучшего. Да, мне предстояло немало потрудиться, чтобы изменить такое положение вещей. Но это меня не пугало, остаток жизни я собиралась посвятить только ей.

Внезапно Гортензия исчезла из поля моего зрения, нырнув в кабину лифта (в наши дни молодежь окончательно разучилась ходить по лестницам…).

В этот субботний день, по обыкновению проснувшись в шесть утра, я твердо решила, что сегодня непременно открою ей правду. Лежа в кровати дочери, я разработала детальный план и представляла, что произойдет, когда после завтрака я отведу Гортензию в ее детскую.

Воображаемое воссоединение с дочерью словно придало мне сил. Я еще несколько минут подремала, затем резко встала, находясь в сильном возбуждении от нетерпения.

Проведя последнюю инспекцию – все ли в порядке в детской, – я накрыла в гостиной стол и поставила на небольшой круглый столик вазу, куда собиралась поместить букет чайных роз, которые Гортензия мне дарила в каждый свой приход. Сняла со стены, как я это делала всегда, когда ждала дочь, рамку с разбитым стеклом и фотографией, спрятав ее в детской комнате. Потом приготовила завтрак. И наконец уселась возле окна и стала ждать Гортензию. И когда заметила пробиравшуюся сквозь толпу изящную фигурку в легком платье, почувствовала себя невероятно счастливой.

Почему в последний момент машина дала задний ход? Ведь я так тщательно все рассчитала, столько мечтала о блаженстве, которое ждало нас обеих.

Но тогда у меня вдруг мелькнула мысль: я готова, а вот она – нет. За завтраком у дочери вырвалось несколько фраз, которые меня смутили, посеяли сомнение.

Поэтому я почти с облегчением проводила ее взглядом из окна, увидев, что она вышла из здания и быстрым шагом направилась вверх по улице Мучеников.

Отныне время работало на меня. Во вторник я не появлюсь в ресторане. Приду лишь в среду. Пусть подождет.

«Имей терпение», – всегда говорила мне Изабелла.

Обязательно сегодня же ей позвоню. Ведь она постоянно призывала меня к осторожности, советовала не спешить и не открывать тайны раньше срока. Как же она была права, моя бесценная подруга! Мне нужно было непременно ей об этом сказать.

26 София

Если бы дочь не остановилась перед обувной лавкой, что неподалеку от моего дома, ничего бы этого не случилось.

В такие магазины у нас ходит лишь молодежь квартала, там все сто́ит не меньше восьмидесяти евро, что ее, по-видимому, нисколько не останавливает. В лавке всегда полно народу, похоже, сейчас нет ничего проще, чем разбогатеть, продавая за бешеные деньги вот такую обувь, которая развалится после первого же дождя. Давно миновали времена, когда пара обуви могла прослужить тебе несколько сезонов. Признаюсь, с годами меня все больше тяготит наше общество потребления, в котором, очевидно, моя дочь чувствует себя как рыба в воде. В будущем я приложу все усилия, чтобы сформировать у нее понятие об истинных ценностях.

Взять хотя бы нашу улицу Мучеников – ведь она меняется год от года, теперь ее наводняют десятки молодых парочек с детьми, и особенно с их чертовыми колясками. Раньше, когда я прогуливала в коляске Гортензию, я следила, чтобы никого не задеть, а уж тем более стариков, которые чувствовали себя здесь вполне комфортно. Теперь же улица полностью принадлежит молодым и их горланящему потомству.

– Нужно идти в ногу со временем, – часто говорила мне Изабелла, – ты чересчур старомодна.