Гортензия

– Вы с ней встретитесь где-то здесь, в нашем квартале?

– Нет, на улице Сент-Андре-дез-Ар.

Мой ответ прозвучал неубедительно, но, кажется, ее удовлетворил.

– Ладно, тогда беги, не хочу, чтобы ты опаздывала… но в следующую субботу пройдешься со мной до Монмартра, договорились?

Перспектива вновь сюда вернуться мне отнюдь не улыбалась, и все же я заставила себя ответить бодрым тоном:

– Договорились!

София обняла меня и поцеловала. Я вынуждена была покориться.

На этот раз я спустилась по лестнице – мне не хотелось чувствовать на себе взгляд Софии через глазок двери. Опять я была выбита из колеи: мной все больше овладевало неприятное ощущение, что она скрывает какую-то тайну, в которой я играю определенную роль. Вот только какую?

Выйдя на улицу Мучеников, я сделала над собой усилие, чтобы не посмотреть на окно, из которого, вне всяких сомнений, она за мной наблюдала.

В голове крутились ее последние слова. Открывая входную дверь, чтобы меня проводить, София произнесла задумчиво:

– Изабелла… Как ни странно, мне никогда не нравилось это имя. А тебе?

Мне не хотелось это обсуждать, и я ответила нейтральным тоном:

– Обычное имя, как все остальные.

– Как все остальные, говоришь? Только не для меня.

35 София

Малышка Гортензия сегодня спустилась по лестнице (она уже не ребенок, знаю, но мне доставляет удовольствие называть ее «малышкой», особенно теперь, когда мне известны подлинные масштабы нашего несчастья). Я едва успела закрыть дверь, а ее уже и след простыл. Ноги у меня были ватные, голова кружилась так, что я не нашла в себе сил подойти к окну, чтобы посмотреть ей вслед. Вместо этого я рухнула в мое старое, изношенное кресло. Я так и не оттерла пятен крови под правым подлокотником, и они хорошо заметны на серой обивке. С годами они не стерлись, просто почернели. Даже с закрытыми глазами я могла без ошибки провести пальцем по каждому из них. Когда я, привязанная к стулу, упала на пол, выбиваясь из сил, чтобы освободиться и привлечь внимание соседей, я с такой силой стучала ногами об пол, что кресло опрокинулось и испачкалось в крови.

Я не могла прийти в себя от того, что мне сегодня открылось.

Какой же сволочью оказалась Изабелла!

Потрясение было настолько сильным, что несколько минут я была не в состоянии ни двинуться, ни заплакать, чувствуя лишь, как в груди нарастает волна ненависти. Невозможно в это поверить. Снова целый пласт моей жизни рассыпался в прах, оставив после себя пустоту. Все эти годы я испытывала к Изабелле безграничное доверие, пользовалась ее привязанностью, дружбой, любовью, преданностью, всегда следовала ее советам…

Верила ей.

А все оказалось враньем с единственной целью заманить меня в ловушку.

Мне не хватало дыхания, головокружение не проходило, хотелось исчезнуть, ничего больше не чувствовать. Это было слишком страшно, непереносимо. Понять, до какой степени я была обманута, доверив свои надежды, свою жизнь этой женщине. Двадцать два года напрасных, заранее обреченных поисков пронеслись перед моими глазами.

Так, значит, это была она в Буа-Коломб, чей неясный силуэт промелькнул в окне квартиры на шестом этаже? Чем больше я об этом думала, тем сильнее убеждалась в своей правоте: теперь я узнавала и ее походку, и посадку головы, и роскошные черные волосы.

Понемногу я начала приходить в себя, прочувствовав подлинную глубину ее предательства. Я отдала ей все, и она лишила меня всего. Мое поражение – ее победа.

Наконец все прояснилось. Изабелла с самого начала была сообщницей Сильвена. С его красотой ему нетрудно было ее соблазнить в то время, когда он крутился возле яслей, подстерегая дочку. Не сомневаюсь, что ему удалось убедить ее в своих благих намерениях. И эта дура ему поверила. Он обрисовал ей меня как чудовище, недостойную мать, лишившую его возможности видеться с дочерью. Уверена, Изабелла встала на его сторону, и они вместе разработали дьявольский план, чтобы отнять у меня Гортензию. Ее внимание ко мне, послания, подбадривания, все это служило одной цели – заручиться моим доверием. Именно Изабелла помогла ему убежать и спрятаться на первое время. Кому бы пришло в голову разыскивать его у подруги, не отходившей от меня ни на шаг после похищения? Ну и ловкачка же она! Я ни разу не засомневалась в ее искренности, когда она изображала мою наперсницу. А со временем Изабелла отдалила от меня всех, кто помогал мне, чтобы оказаться единственной, с кем я поддерживала отношения. Единственной.