«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война

Сам митрополит Ефрем в докладной записке Патриарху Никодиму от 13 сентября 1944 г. писал о судьбе оставшихся священнослужителей своей бывшей епархии: «Что касается ситуации в Кишиневской епархии на момент нашего отъезда оттуда, 22 августа, она представляется следующим образом: на месте осталось примерно 150 священников в миру и иеромонахов, что составляет приблизительно треть от мирского клира нашей епархии, для совершения божественных служб и религиозных треб бессарабского народа. Также при митрополичьем кафедральном соборе осталось достаточно клириков и хорошо подготовленный хор под руководством певчего, который дает ответы на Св. Литургии по воскресеньям и праздникам. Для руководства епархией я временно передал полномочия епархиального викария преподобному протосингелу Ираклию Флоча, который руководит и монастырями в качестве Экзарха и знает русский и немецкий языки, будучи буковинским румыном… В Кишиневе остались также и протоиерей уезда Лэпушна Феоктист Прокопан вместе с несколькими видными в городе священниками. Что касается юридического положения Кишиневской епархии, то остается, чтобы его, после подписания перемирия, от 12 Сентября т.г., которым устанавливается граница на Пруте между Румынией и Советской Россией, решил Священный Синод нашей Церкви, может быть, совместно с Русской Православной Церковью, — в соответствии с установленным порядком Национальных Православных Церквей осуществлять свою юрисдикцию до границ соответствующих государств…

В завершение смиренно прошу Вас, Высокопреосвященный Владыко, соблаговолите назначить временно и.о. епархиального викария преподобного протосингела Ираклия Флоча на Кишиневский архиепископат, до прояснения юридического положения этой епархии; 2. Ходатайствовать через правомочные инстанции о репатриации всех клириков, у которых есть эвакуированные в Румынию семьи и которые желают приехать из Бессарабии… 3. Также просим Вас вынести на Священный Синод и вопрос бессарабских клириков — беженцев и репатриантов — для их приема, использования и назначения на вакантные должности в стране; 4. Сохранить этим клирикам бюджетное содержание, которое они имели в Бессарабии, и чтобы они пользовались всеми правами, предоставляемыми священными канонами Церкви и законами Румынского Государства»[1051].

По подсчетам советских органов госбезопасности в Сорокском и Бельцком уездах до 80–90 % священнослужителей уехали в Румынию (в дальнейшем, в 1946–1947 гг. многие из них вернулись в Молдавию). По данным Совета по делам Русской Православной Церкви, в 1944 г. своего причта лишилось не менее 50 % церквей Молдавской ССР. Тот факт, что православие в Молдавии сумело справиться с последствиями массового бегства румынских священников из республики, косвенно свидетельствует о том, что Румынская Православная Церковь так и не пустила в Бессарабии глубокие корни. Как справедливо писал молдавский исследователь В. Пассат, не следует, все же, преувеличивать последствия отчуждения между румынскими клириками и народом. Часть духовенства и церковнослужителей Молдавии еще долгое время после войны позитивно вспоминала о временах румынского «попечения» о православных приходах: высоких заработках священников, свободном открытии храмов и т. п. в обмен на участие в румынизации Бессарабии и политическое сотрудничество с властями[1052].

Оставшиеся после эвакуации в Румынию примерно 200 священников приветствовали советскую армию. 19 июля 1944 г. Наркомат госбезопасности Молдавской ССР доложил своему руководству в Москву: «Каких-либо враждебных проявлений со стороны оставшегося на освобожденной территории МССР духовенства и актива верующих НКГБ МССР в настоящее время не зафиксировано. Следует отметить, что большинство священников публично высказывает свое лояльное отношение к Советской власти».[1053] К подобному выводу пришел в феврале 1945 г. и уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви Волкопялов, отметив, однако, что священники, «получавшие при румынском господстве в Молдавии ежемесячно от 18 до 35 тыс. лей, кроме доходов от выполнения религиозных треб, сохранили свои симпатии к недалекому прошлому»[1054].

При этом ряд священнослужителей был арестован и осужден сразу же после освобождения республики по обвинению в укреплении фашистских порядков в Молдавии, проведении антисоветской националистической пропаганды и содействии румынским карательным органам, в том числе служившие в составе Миссии в Транснистрии протоиерей Мисаил Кирица и архимандрит Варлаам (Кирица)[1055].