Господь мой и Бог мой. Евангельские чтения. В помощь открывшим Евангелие

Только такой образ действий начинает считаться спасительным, в отличие от образа действий атеиста, который, не веря в Бога, и спасения не ищет, а просто хочет помочь страдающему ближнему – поэтому будто бы сделанное им добро «не зачтется».

Христос говорит: «Нет большей любви, как если кто положит душу свою за други своя». Нет, говорят апологеты теории «сотвори добро Христу, а не ближнему». Какие-такие други? Никаких другов любить не надо, это лишнее! В страдающем ближнем нужно видеть исключительно Самого Христа, благотворить ему в расчете на будущую награду – только в этом случае доброе дело пойдет тебе «в зачет».

И мало ли, что праведники на Суде вовсе не знали, что делали добро для Самого Христа. «Когда это мы согрели и накормили Тебя, Господи?» – удивленно спрашивают они. Перед их глазами были как раз страдающие ближние, и в их делании добра не было ни малейшего желания как-то этим перед Богом выслужиться и что-то за это получить.

Мы пойдем другим путем! Вообще исключим ближнего из цепочки! Не его будем любить – будем угождать Самому Христу, и то не ради Него, а ради себя.

Но ведь Он никогда не говорил, что любовь к ближнему нужно начисто заменить любовью к Нему. Более того, без любви к ближнему теряет смысл разговор о любви к Богу.

«…ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1 Ин. 4:20, 21).

Беда в том, что, если уж идти в этой логике до конца, из поля нашего зрения исчезнут не только ближние – исчезнет и Сам Христос. Даже для Него не получится творить добро от чистого сердца, не получится служить Ему, всецело предоставив наше спасение Его доброй воле. Уже не Он нужен, а то, что мы можем от Него получить. Господь становится не желанной целью, а средством к спасению, объектом, которому мы «причиняем» добро в расчете выгодно вложить «средства».

А добрые дела больше не свидетельство образа Божьего в нас, в который вглядывается на Суде Христос, ища нашего спасения, не то, что связывает нас с Ним узами неведомой любви, а заслон от враждебного Бога, угрожающего нам гибелью.

И, естественно, сколько ни городи таких заслонов, все будет не хватать.

Притчи

Кто имеет уши слышать, да слышит!

И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?

Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано (Мф. 13:9–11).

…и таковыми многими притчами проповедовал им слово, сколько они могли слышать. Без притчи же не говорил им; а ученикам наедине изъяснял все (Мк. 4:33–34).

Притчи Христовы вневременны: рассказанные в одном контексте, они обретают новые смыслы в другом. Меняется мир, но не проходит актуальность Его слов. Порой говорят: нельзя так понимать притчу! Она рассказана тем, кто видел в ней то и это, а вовсе не то, что видим мы сейчас. Но «небо и земля прейдут, а слова Мои не прейдут», и притчи Христовы не заперты в какой-то эпохе и сказаны нам в той же степени, что и тем, кто слушал Его вживую.

О блудном сыне