Господин Фицек

…В те дни Мартон в одной курточке разносил венки, а теперь, хотя прошло только несколько недель, город плавал в холодном тумане.

Конец осени, скоро придет зима. Повсюду, повсюду туман: даже дышать трудно.

Мартон шел в школу. На улице за десять шагов не было видно ничего. В лавках светили газовые фонари, в некоторых местах пробивалось электричество, и сквозь туман мерцали витрины. Хотя был день, но в трамваях горели огни, и вагоны, позванивая, медленно ползли вперед. Сначала в тумане слышался тревожный звон, затем просачивался желтый свет, наконец, вырисовывались контуры осторожно движущегося трамвая. Все было насыщено влажным паром. Казалось, город погрузился в огромное белое море.

Склонив голову набок, Мартон медленно брел в школу на улице Хернад. Сегодня утром ему хотелось думать. Дома, стоя у этажерки, он выпил только маленькую чашку кофе. Мать уже знала эту привычку сына и всегда ставила ему на этажерку чашку кофе. Мартону в последнее время не хотелось разговаривать. А в это туманное утро ему казалось, что он и оглох. Он не слышал того, что происходило дома. Глухо долетал до него разговор, как сейчас сквозь туман громыхание телег; казалось, что он сидит в бане, в парилке.

Мартон грустил. Из-за Манци. Как быстро все кончилось, а ведь он был так счастлив! Манци жила на третьем этаже, и вечерами Мартон подолгу глядел на дверь из кухни: может быть, Манци выйдет? Там, за дверью, живет белокурая девочка, которую Мартон любит и о которой думает весь день, которая любила его и теперь покинула из-за графского сына. Да! Из-за графского сына. Почему Мартон не граф? Ведь раньше он думал о том, что когда-нибудь откроется вся правда, и тогда он узнает, что у Фицека он живет только случайно. Отец его — какой-нибудь герцог или даже король и отдал его к г-ну Фицеку только для того, чтобы он узнал жизнь. Может быть, скоро приедет за ним карета: «Ну, Мартон, время истекло. Узнай же, кто ты на самом деле!» И в такие минуты он всегда со слезами на глазах прощался с Фицеками, а жену Фицека, хотя и выяснилось, что она не его мать, он брал с собой и приказывал ей остаться с ним всегда. Настоящую маму он все равно никогда не любил бы так, как ее. А Фицеку он давал много денег, и пусть делает с ними, что ему вздумается.

Да. Но за ним не приезжал никто, а теперь вот и Манци ушла от него. Если бы он сейчас пошел назад, подождал бы у ворот и сказал ей: «Нет, Манци, этого не может быть… я люблю тебя, не покидай меня!» Что бы она ему ответила? Может, посмеялась бы над ним…

Мартону уже исполнилось одиннадцать лет, а Манци — ее полное имя было Маргит Парани — было десять лет. Отец ее, Адольф Парани, был актером на выходных ролях в театре Фельда. Иногда там выступали и Манци, и сестра ее Пирошка, даже имена их печатались в афишах.

Когда Фицеки переехали на улицу Гараи, было еще лето и во дворе каждое утро появлялся шарманщик. Тогда раздавались веселые или грустные песни, вальс «Пети пишет крошке Като: «Будь сегодня хороша», и девочки, которые жили в доме, и Манци, и сестра ее Пири, и Белла, жившая в том же коридоре, выходили на лестницу и принимались танцевать под музыку.

Мартон слушал шарманку, смотрел на танцующих, и взгляд его задерживался на золотистой головке девочки. Потом она снилась ему всю ночь. Он часто выбегал на лестницу и ждал: вот выйдет девочка! Окликнуть ее он не смел, он только смотрел на нее. Иногда вместо Манци выходил ее отец, безусый широколицый актер, или ее мать, тетя Парани[38], которая и в самом деле была крошечной. А то выбегала Манци. И когда на волосах ее останавливался луч солнца, казалось, что в воздухе плавает золотой куст.

Девочка бросала взгляд на мальчика, смеялась, потом бежала к Белле.

Тот тесный коридорчик, где жила Белла, вел во двор соседнего дома, и когда шарманщик уходил туда, опять была слышна музыка, и в тесном коридорчике Манци снова танцевала с Беллой.

Мартон все это заметил, и, как только шарманщик кончал, он направлялся в конец коридора и ждал. И правда, через несколько минут приходила Манци.

Мальчик еще никогда не был так близко к ней. Но смотреть на девочку он не смел, только сердце его колотилось, и Мартон делал вид, будто высматривает что-то в соседнем дворе. Только тогда, когда девочки начинали танцевать, он украдкой бросал на них взгляды. Девочка один раз толкнула его во время танца и сказала: «Простите!» — Мартон покраснел и ответил: «О, пожалуйста!»

Однажды Мартон прочитал в «Фришуйшаг», что тому, кто вырежет из газеты купоны и отнесет их в парфюмерный магазин, даром дадут на пробу маленькую баночку крема для красоты. Мальчик вырезал купоны, отдал их в парфюмерный магазин и получил баночку розового пахучего крема.