Господин Фицек

Она либо не слыхала, либо не желала слышать ответ. Нарезала мясо, поставила тушить лук. Из кухни шел вкусный запах жареного лука; даже соседи и те заглядывали.

Обед был готов. Пришли «ребята» — Нос и остальные, которые вывезли тогда г-на Фицека из маленькой мастерской. Комната оказалась мала. Стол вытащили во двор. Нос пошел к соседям за тарелками, приборами, стульями. Достал он и два стола. «Ребята» вынули из карманов салфетки и положили их рядом с приборами. Даже кресло притащили со второго этажа и поставили во главе стола.

— Сколько же вас будет? — спросила жена Фицека при виде суеты и приготовлений.

— Нас самих тринадцать. Японец скоро придет. Пиво принесет. Эй, карапузы, идите на улицу и стерегите Японца! Если идет, крикните.

Отто и Мартон выбежали за ворота и стали смотреть один вправо, другой влево, не идет ли дядя Японец. И неожиданно с улицы Вершень показалось шествие: впереди шел г-н Фицек с большим медным краном и насосом в руке, за ним — Японец, окруженный семью-восемью грузчиками и яссами, среди которых был и долговязый Флориан. Японец тащил на плече огромную бочку, которая почти заслоняла его громадную фигуру, а в руках свиты звенели бокалы. Г-н Фицек, который шагал впереди Японца, несшего столитровую бочку, казался еще меньше, чем был на самом деле. Он шел и размахивал высоко поднятым медным краном.

Ребята вбежали во двор.

— Идут!.. Идут!..

И Нос встал посреди двора, держа в руке дубину со свинцовым набалдашником, позади него выстроились яссы, расставлявшие до этого стулья и столы. Когда бочка, под ней Японец и за ним свита вошли в ворота, Нос высоко поднял палку и начал:

Бум! Грохочет оркестр…

И стоявшие за ним, сложив рупором руки, загремели:

Тра-та-та, тра-та-та-та!

И снова Нос с высоко поднятой палкой:

Соломинка в воде, в воде…

Вторую строчку подтягивала вся свита:

А нас ведут к тюрьме, к тюрьме!

Японец с бочкой на плече остановился. Перед ним — низенький г-н Фицек, по бокам — яссы. Бокалы зазвенели, затем наступила тишина.

Заговорил Японец:

— Где роженица?

Разрумянившаяся жена Фицека вышла из квартиры.

— За здоровье роженицы! — крикнул Японец и снял с плеч огромную бочку пива.

— Ур-ра!.. — грянули окружающие.

— Ребята, обедать! — распорядился Японец.

Господин Фицек показал на кресло, стоящее во главе стола:

— Японец, сюда!

Но Японец отмахнулся.

— Во главе стола сядет роженица!.. Флориан, подавай! Нос при бочке! Роженица и пальцем не двинет. Поняли?

— Поняли, — пробурчали яссы и по очереди входили в комнату смотреть на новорожденного, затем приступили к еде.

Флориан разливал дымящийся гуляш и подавал. По второму разу каждый брал сам. Дети ели в комнате, на подоконнике.

— Что за гуляш! — сказал Японец. — Флориан, еще тарелку… Госпожа Фицек, отлично! — обратился он к хозяйке, сидевшей во главе стола. — Разрешите поцеловать вас за это.

— Но, господин Батори… — покраснела до ушей Берта.

Японец встал. Согласно всем правилам приличия поклонился и поцеловал ей руку.

Лицо Берты вспыхнуло, она испуганно спрятала руки под стол.

— За такой гуляш вы ордена достойны — больше, чем тот негодяй Полони[19]. И ты, косматый сапожник, еще жаловаться смеешь? Жена тебе такой гуляш варит, а ты, вместо того чтобы ручки целовать, жалуешься? Пиво давай!

Нос наливал, и пиво густой пеной заполняло бокалы. Яссы ели, пили, смеялись, сидя вокруг длинного стола. Пиво шипело, булькало, из карманов вылезли бутылки вина. Под апрельским солнцем горело красное и золотилось белое вино. Настроение повышалось.

Японец оттолкнул от себя табуретку.

— Эй, яссы, кто здесь главный?

Сидевшие вокруг стола подняли бокалы пива и грянули:

— Ур-ра, Японец! За твое здоровье!

Иссякало пиво, кончалось вино, росло веселье. На шее Японца вздулись вены, кожа покраснела.

— Банда, танцуем!

Все встали, некоторые уже шатались. Окружили вожака. Из окон, улыбаясь, высовывались жильцы. Флориан принес шарманку. Нос оставил бочку и стал вертеть ручку шарманки.

Японец, засунув руки в карманы бархатной куртки, пел:

За Дунаем, за Тисой,
Я средь яссов — ясс большой,
На мне куртка — загляденье,
В ней гуляю в воскресенье.
Чуть с постели — я к бутылке,
Выпью — дам по морде милке.
Там, где драка, я у нас
Тоже самый первый ясс,
Подвернись мне только — разом
Засвечу фонарь под глазом…

И когда он дошел до слов:

Выбрасывай же ноги враз,
На целый мир поднимем пляс, —

г-н Фицек, уже нетвердо державшийся на ногах, так высоко подбросил ноги, что шлепнулся.

Яссы же танцевали все вместе, засунув руки в карманы брюк; в углу рта дымящаяся папироса, шапка набекрень, волосы выбились; они начали ритмическим шагом, сначала медленно, затем все быстрее; Японец посредине, точно вожак волчьей стаи.