Господин К. на воле

Как-то раз он забрел в один внутренний двор, который никак не использовался. Было ясно, что туда давно никто не заходил. Меж каменных плит пробились и вольно раскинулись дикие травы. Окружавшие внутренний двор стены были в плачевном состоянии и словно бы выставляли напоказ множество трещин, как рваные раны. Местами целые куски стен обрушились. Местами их верхняя кромка была выщерблена, как будто ее искусало чудище, налетавшее сверху. После трапезы этой бестии все сооружение осталось зубчатым, щербатым, искромсанным. С одной стороны двора виднелись руины камер — несколько этажей огромных черных альвеол, поросших мхом.

Козеф Й. пришел туда и на другой день, и на третий, и вообще повадился ходить туда. За первым заброшенным внутренним двором он открыл второй заброшенный внутренний двор, потом третий, потом еще и еще дворы, а скорее их смутные очерки, потому что они служили теперь мусорными свалками. Козефу Й. было трудно понять, сваливали туда отбросы только из тюрьмы или со всего города тоже.

Он обнаружил бассейн, который когда-то был облицован голубой фаянсовой плиткой. Кое-где она сохранилась, радуя глаз цветными пятнами на серости цемента. В бассейне осталось на донышке немного жижи, зеленой и затхлой.

Потом он нашел башню, напоминающую маяк, нашел ряд глухих подвалов, железную дорогу неизвестного назначения, какие-то склады, еще хранящие запах прелого зерна. Забрался на башню и увидел, что тюрьма переместилась во времени и пространстве, оставив позади руины четырех-пяти поселений того же типа. Козеф Й. не мог взять в толк, что за экстренные обстоятельства вынудили власти покинуть в какой-то момент все корпуса, дворы, сооружения, стены и построить, чуть поодаль, другие — в сущности, по тому же принципу. Потом бросить их тоже и снова переместить тюрьму и снова бросить ее в руинах и построить еще одну, на той же оси, чуть поодаль. И так, по крайней мере, пять-шесть раз, а с какими временными интервалами Козеф Й. не мог определить.

Прошел месяц с того дня, как случился побег, когда в одном из заброшенных дворов Козеф Й. встретил роющегося в горах мусора беглеца.

17

Когда Козеф Й. завидел человеческую фигуру, долбившую ямку в мусорном кургане, ему в первую минуту не пришла в голову мысль о беглеце. Его просто не порадовало присутствие кого-то еще. Он привык быть один в этих местах. Он хорошо себя чувствовал, в одиночестве блуждая по заброшенным дворам и любуясь ими. Он даже лелеял ощущение, что он владелец этих руин и что он получил их в дар по случаю своего освобождения.

Пока Козеф Й. подходил к человеку, склонившемуся над мусором, ему показалось, что тот собирается что-то закопать.

«Дохлую кошку», — мелькнуло в голове у Козефа Й., и он ускорил шаг, как будто хотел протянуть другому руку помощи, помочь доделать начатое и спровадить его отсюда.

Тот услышал шаги Козефа Й., выпрямился и спокойно ждал.

«Заключенный», — мысленно воскликнул Козеф Й., обнаружив, что на этом человеке такая же форма, что и на нем. Сам того не желая, он попенял жизнерадостному толстячку со склада, что тот никак не справит ему цивильное платье. Сколько уж времени он вынужден не отличаться от всех остальных. Ему бы хотелось, правда, непонятно почему, чтобы человек с мусорного кургана знал, что он, Козеф Й., — вольный и просто проходит мимо. Но человек с мусорного кургана поджидал его, как собрата, как будто они вместе собирались порыться в этом кургане окаменелого мусора.

«У него наряд от Франца Хосса», — сказал себе Козеф Й., пытаясь как-то объяснить присутствие здесь этого человека.

— Эй! — крикнул Козеф Й. от подножья кургана и подождал, глядя вопросительно.

Человек дружески помахал левой рукой. В правой он держал железный крюк.

Козефа Й. ответ не удовлетворил. Он подождал еще несколько секунд. Человек молчал, и тогда Козеф Й. решил сам подняться на мусорный курган.

«Его точно отрядил Франц Хосс», — росла в нем уверенность. Иначе что мог делать тут заключенный в такой час?

«А может, его недавно выпустили», — подумал Козеф Й. с некоторым беспокойством.

Но нет, такого быть не могло. Будь он вольный, с какой стати он полез бы туда, на этот холм, с железным крюком в правой руке.

— Кто тебя отрядил, Франц Хосс? — спросил Козеф Й., когда был уже достаточно близко.

— Да нет, — откликнулся человек.

— Фабиус? — продолжал Козеф Й., почти уверенный, что человек ответит: «Фабиус, да».

— Да нет, — ответил человек.

Из-за подъема в горку Козеф Й. дышал тяжело и от этого застеснялся.

— Тут холодно, наверху-то, — сказал он, чтобы не показаться излишне любопытным.

— Есть такое, — отвечал человек с устойчиво веселым выражением лица.

Козефа Й. все больше коробили краткие ответы человека. Он смерил его взглядом с головы до ног. Форма на нем была порядком истрепанная. Был он небрит и с темными кругами под глазами. Но лицо, само лицо, его выражение, было не в меру веселым.

— И что ты тут делаешь? — повысил голос Козеф Й., как будто первый пункт диалога себя исчерпал.

— Выбираю, — ответил человек.

— Что? — допытывался Козеф Й.