Господин штабс-капитан (СИ)

Третий день рота находилась на передовых рубежах обороны. На положении нашего участка фронта все перипетии стремительного галицинского прорыва и столь же быстрого отступления сказались не столь драматично. Мы воевали на периферии юго-западного фронта и наши наступления и отступления носили локальный характер, являясь лишь отголосками стратегических поступков командования. Все что нам удавалось это захватить пару деревень, а потом их оставить. Австрийцы не проявляли инициативу, и рота вела позиционные бои. Потерь с нашей стороны практически не было, если не считать двух раненных новобранцев, получивших свои пули по неосторожности.

В одном из совсем малого количества блиндажей расположился командный пункт моей роты. Здесь же офицеры роты отдыхали. Минский где-то нашел плоскую дверь и с помощью солдат своего взвода переоборудовал ее под стол, на котором мы и обедали, и раскладывали преферанс, и расстилали простынь топографической карты с позициями подразделений полка. По бокам бревенчатых стен ими же были установлены нары, на которых мы спали.

Вечером мы, как обычно, зажгли керосиновую лампу и уселись вокруг стола. Минский сдал карты, и началась повседневная уже порядком опостылевшая мне забава. В игре участвовали Хитров, Минский, и я. Виноградов редко играл с нами. У него не ладилось с картами. Он мог пасануть при железных шести взятках. И сыграть в минус при чистом мизере. По этой причине он не искушал ни судьбу, ни партнеров по преферансу. Сенцов же дежурил и производил обход позиций роты.

- Что, господа, по чем вист? – спросил Хитров, развернув веером свои карты.

- Как всегда, по полкопеечки, - в задумчивости произнес Минский, видимо карты его не радовали.

- Подпоручик! Вы все продолжаете играть по-детски. Пора взрослеть. Может, хотя бы по копеечке? – сказал, Хитров, раскладывая свои карты по мастям.

- Э, нет! Мне везет в любви, а не в карты! А для любви необходимы деньги. Где же я их возьму, если вы второй вечер подряд хотите меня раздеть?! – улыбнулся молодой офицер.

- Да Вы, батенька, трусоват! – продолжал шутливый разговор поручик. – А что скажет командир?

- Ладно Вам, Дмитрий Николаевич. Смотрите, подпоручик совсем зарделся. Не будем обижать молодость. Играем по полкопеечки. Сдавал Михаил Сергеевич? Да? Тогда шесть первых. – Начал игру я, согласившись по ставке с Минским.

- Шесть вторых…, дети мои… - медленно проговорил Хитров, трогая правой рукой свои карты и поглядывая на прикуп.

- Шесть третьих, - продолжил торг Минский.

- А вы говорите, Станислав Максимович! Смотрите, он уже даже торгуется!

- Да…Семь первых, - продолжил я торг не обращая внимания на булавки Хитрова в адрес Минского.

- Хм… Пас! – пасанул Хитров.

- Пас, - поддержал его Минский.

Я взял прикуп, мне пришли одна мелкая карта пики и бубновый туз, с ними я свободно играл восемь пик. О чем и сообщил игрокам.

- Вист! – объявил Хитров.

- Пас, - упал Минский.

- Ляжем?

- Ложимся, - Минский разложил свои карты. Хитров тоже положил свои. Они оба стали их рассматривать.

- Господа! Рад сообщить вам, что вы без одной, - облегченно выдохнул я, поняв, что с моего хода я беру девять взяток.

- Увы! Вынужден с Вами согласиться, - разочарованно произнес Хитров, раскладывая карты и так и сяк. – Без одной. Пишите Минский! Хитрец! Как бы вы играли шесть третьих?! На чем с такими картами! Хотели нас поднять?

Я собрал карты и стал их тасовать. Минский карандашом пометил результаты игры. Хитров сдвинул верхнюю часть колоды, и я стал сдавать. В это время в блиндаж вошел Сенцов. Я обернулся в его сторону и заметил, что тот пришел с какими-то новостями.

- Господин штабс-капитан, во втором взводе происходит «новгородское вече». Нижние чины подвергаются агитации.

- Вы прекратили это безобразие?

- Нет, меня оттеснили. Туда стекаются солдаты и из других взводов…

- Черт побери, Сенцов! Вы же офицер! – я оставил карты, одел портупею, расстегнул кобуру, проверив свой револьвер. – Идемте!

Через несколько секунд нас догнали Минский и Хитров. Виноградова я не увидел с ними. Уже приближаясь к окопам второго взвода нам стали слышны слова оратора.

- …се мы измучены ужасной войной, которая унесла МИЛЛИОНЫ жизней, сделала миллионы людей калеками, принесла с собой неслыханные бедствия, разорение и голод…

Солдаты при виде меня и следовавших за мной офицеров в нерешительности расступались, пропуская нас ближе к агитатору.