Госпожа

Весь полет из Белграда в Милан я гоняла Тимоти по его репликам, но мне было очень важно увидеть своими глазами, как все пройдет. Я должна была убедиться, что он все сделает правильно — назначит Баленски свидание на глазах у свидетелей. Он должен был напомнить Баленски, который говорил по-французски, что их познакомил Эдуард Гиш, а потом несколько секунд сокрушаться о том, какой шок он испытал после трагической смерти Эдуарда. Затем перевести разговор на нейтральную тему, сказать, что приехал сюда со своими парижскими друзьями, и намекнуть, что эти «друзья» устраивают вечеринки вроде тех, что Баленски закатывает в Танжере, и предложить русскому заглянуть к ним. Он должен был сыграть роль печального, но вызывающего желание мальчика, немного потерянного, но не безутешного, травмированного, но все равно с огоньком в глазах — в общем, соблазнительного. Я не сомневалась, что с Баленски будет хотя бы один телохранитель, и хотела, чтобы он увидел их встречу, увидел, как Баленски записывает номер Тимоти. Наблюдая за Тимоти, я вспомнила нашу встречу в Бельвиле всего несколько недель назад: та же деланая беззаботность, обещание доступного наслаждения. Не понимаю, почему люди считают проституцию неквалифицированным трудом, я наблюдала за работой настоящего мастера. Уже через пару минут Тимоти занял почетное место слева от Баленски, а блондин с недовольным видом отвернулся в сторону. Вскоре Баленски уже фамильярно положил Тимоти руку на плечо и записал его телефон. Я сказала Томасу, что устала, он явно расстроился, но вежливо помог мне надеть жакет, и мы присоединились к Францу и Карлотте. Немного посидели в салоне, пока Франц заканчивал игру, Тимоти прошел мимо нас к выходу, а потом я убедила своих спутников в том, что на сегодня нам всем вполне достаточно. Елена сидела на посту в лобби — с пустым стаканом и совершенно не дрожащими руками. Мы направились к выходу, я оглянулась, и жена олигарха показала мне на пальцах цифру «шесть». Значит, в шесть! Елена сообщила секретарю мужа, что приехала в Санкт-Мориц и собирается кое-что забрать из их дома до его приезда. Они подтвердили, что ожидают его прибытия, как я и думала. Значит, сцену надо подготовить к шести вечера.

В восемь утра я уже голышом нарезала круги в узком, длинном бассейне в подвале дома Карлотты, повторяя про себя шаги плана в такт движениям рук под водой. Прокрутив все в голове от начала до конца, я решила отдать выбор правильного наряда на волю случая.

Приняв душ и надев джинсы и самый теплый свитер, я пошла на кухню к Карлотте. Горничная делала морковно-имбирный фреш, а Франц изучал «Файненшиал таймс».

— Пойдем кататься на лыжах?

— На лыжах?! — переспросила Карлотта, как будто я предложила что-то невероятно эксцентричное.

— Ну да, я подумала взять экипировку напрокат, зайти в лыжную школу и записаться на урок.

— Нет, сегодня утром я просто жутко занята, чудовищно! У меня сначала пилатес, а потом Франц хочет пообедать в «Трайс флуорс». Зато вечером идем в «Клара» на фондю!

— Отлично! Тогда там и увидимся!

— Погоди, я тебе ключи дам. Водитель нужен?

— Да нет, мне лучше прогуляться. Чао, дорогая!

С благодарностью к Карлотте я завернулась в норковый жакет и пошла вниз по склону холма, с наслаждением вдыхая свежайший горный воздух. Я написала Тимоти, что мы встречаемся на катке в отеле «Кульм». Пока ждала, я заказала горячий шоколад и смотрела, как три элегантно одетые маленькие девочки неуклюже пытаются повторять пируэты за терпеливым инструктором, и вдруг ощутила, что ужасно завидую, что у них есть такие классные маленькие белые коньки.

– Ça va?[13] — спросил незаметно подошедший Тимоти.

Его было просто не узнать. Тревожное сомнамбулическое состояние последних дней как рукой сняло, и он, казалось, был готов ко всему. А может быть, просто на него так повлиял «Кульм», шикарный вид и почтительные официанты с крошечными желтыми салфетками с вышивкой и серебряными стаканчиками с шоколадом. Если у меня все получится, то в будущем это все может принадлежать и ему. Такого будущего когда-то желала и я сама.

— Баленски тебе звонил?

— Ты за кого меня принимаешь? — обиженно нахмурился он. — Первым делом поутру, vieux schnoc. Старый педик!

— Отлично. Ты и правда готов — если нам придется это сделать?

— Ну конечно, Джудит! Ты уже сто раз мне все объяснила!

— Будет больно.

— Да и похуже бывало. — Он презрительно глянул на меня.

— Если я не вернусь, Елена свяжется с тобой и передаст деньги. Все будет хорошо, обещаю тебе!

— Да не парься ты.

— Тебе есть что надеть?

— Yes!

— Хорошо, я пошла к Елене. Надеюсь, скоро увидимся! Начинай ждать с шести и ни в коем случае не выходи из комнаты, хорошо?

— Хорошо. Не выйду. Ты мне уже говорила. Давай, удачи!

Мы ненадолго обнялись, но никакого тепла в его прикосновении не было, нечего себя обманывать. Возможно, я была нужна ему в качестве жилетки, чтобы справиться с первым шоком после трагической гибели Эдуарда, но теперь между нами были чисто деловые отношения, и я это прекрасно понимала.