Госпожа

Конечно и это, и всякое другое наглядное демонстрирование богатства перед неимущими, опять же не могло не вызвать молчаливого недовольства и даже ненависти. То являлось неотъемлемой части ментальности в стране, где уже давно было утеряно уважение к самой важной человеческой ценности, к труду. Даже мастерство и трудолюбие немцев здесь воспринималось не с восхищением, а с завистью голодных к сытым. Да, труд в России, как во времена крепостничества, так и после считался делом не престижным. При советской власти престижно стало командовать, стремиться пробиться в начальники, самому при этом не работать, а как и прежде суметь заставить работать на себя других. На том стояла и, увы, стоит пока русская земля. Как, впрочем, и не она одна. Те страны, где труд в почете и работяга живет лучше начальника… на планете Земля таковые далеко не в большинстве. Тогда в 20-х годах в число тех, кто сумели заставить других работать на себя попали и супруги Буровы.

Конец той вольготной жизни для таких как Буровы отчетливо стал просматриваться где-то с 1928 года, когда внутренний раздрай в большевистском руководстве был, наконец, продолен. Нет, они не договорились, просто одни начали пожирать других по закону крысиной стаи в замкнутом пространстве. Яков чувствовал эти перемены, зондировал почву в губкоме, пытался что-то определить из передовиц центральных газет. Во всяком случае, портрет Бухарина он поспешил снять, так как тот явно стал «сдуваться». О том сам за себя говорил новый официальный курс партии, направленный на сворачивание НЕПа, коллективизацию в деревне и объявление кулачества внутренним врагом. Еще когда Яков показывал Ксении портреты большевистских вождей, она предположила, что хитрый еврей Троцкий, наверняка обманет злого грузина Сталина. Но случилось все с точностью до наоборот, Сталин по всем статьям переиграл Троцкого и заставил покинуть страну. То, что изо всей большевистской верхушки Сталин в уме и хитрости не уступил никому и уж тем более в жестокости и вероломстве, это и предопределило весь дальнейший ход борьбы за власть.

С 1930 года тревожные ожидания сменились началом конкретных мероприятий по проведению всеобщей коллективизации, следствием которых стало раскулачивание и высылка кулаков в малопригодные для жизни места. Впрочем, Буровым на этот раз относительно повезло. С учетом заслуг Якова в Гражданскую войну и членства в ВКПб, его в открытую раскулачивать не стали. С ним, что называется, серьезно поговорили, и он как настоящий коммунист все осознал и добровольно самораскулачился. То есть отдал в колхоз и скотину, и мельницу, и сельхозинвентарь, и излишки зерна. За такую сознательность его не лишили ни должности, ни партбилета, да и дом у него не отобрали и не обыскали, что позволило сохранить многое из того что он накопил с 20-х годов и того, что принесла в качестве приданного Ксения. А вот прочих подшиваловских кулаков разорили до тла, отбирали дома и имущество с последующим выселением, позволяя взять с собой только то, что в руках могли унести, да то что на них надето. Интересный факт, многие определенные в кулаки немцы поспешили последовать примеру Якова и добровольно записаться в колхоз и отдать имущество. Видимо сказалась выработанная многими поколениями еще с баронских времен внутренняя дисциплина, раз власть сказала – лучше ей не перечить. А вот у разбогатевших русских подшиваловцев такой внутренней самодисциплины не оказалось, они до последнего цеплялись за имущество, игнорировали колхоз и с ними не церемонились. Отдельные активисты из бедняков даже сдирали с выселяемых раскулаченных поддевки и юбки, если замечали, что те одели лишнее.

Так буквально в течении года Буровы лишились большей части имущества и потеряли неофициальный статус советских помещиков, а вместе с ним и возможность иметь батраков и прислугу. Особенно тяжело это переживала Ксения, уже привыкшая к легкой барской жизни. Теперь ей вновь приходилось из «столбовой дворянки» возвращаться в положение обычной крестьянки.

В результате всей этой чехарды с коллективизацией и разорением крепких хозяйств в 1932 году вновь вспыхнул страшный голод. Но если тот первый голод 1922 года являлся следствием гражданской войны, и природных катаклизмов, то этот целиком и полностью организовала советская власть. На этот раз голод уже не обошел стороной Подшиваловку, и если бы в доме не имелось значительных запасов нереквизированных товаров, наверняка, его на этот раз в полной мере ощутили бы и Буровы. А так, Ксения с помощью родственников в Саратове постепенно продавала то, что в свое время привез с войны Яков или то, что досталось ей из барского добра в виде приданного. Но вот золото, которым с ней поделилась барыня… про то золото никто не знал даже Яков. Ксения как чувствовала, что и до него дойдет очередь, но пока что оно лежало спрятанное и нетронутое.