Госпожа Чудо-Юдо

— Никакого. Ты не виноват в моей рассеянности, — буркнула я и направилась к двери, продолжая на ходу: — Давай сходим в зверинец. Хочу взглянуть на индрика, что там обитает…

Грай следовал за мной, как привязанный. Мне не очень нравилась его назойливость, но возражать я не стала. С телохранителем на этой планете как-то спокойнее.

Снаружи уже слегка потемнело — тигарденские сумерки длились дольше привычного мне времени, и погружали мир в мистические сиреневые оттенки. Многие местные насекомые обладали фотогенными органами, вроде лантернов у земных светляков, и с наступлением темноты начинали мерцать зелёно-голубыми и белыми огоньками. В кустах их было особенно много, отчего ветки казались украшенными праздничными гирляндами.

От этого волшебного, в прямом смысле неземного зрелища дух захватывало. И не хотелось ни думать о проблемах, ни тревожиться о возможных интригах хитрого женоподобного социопата Лау… который, вполне вероятно, лишился из-за моего распоряжения привычного и надёжного партнёра по тайным подлостям.

Пожилой раб встретил меня на повороте аллеи за домом, где дорогу расщепляла широкая развилка, и повел к зверинцу напрямую. Теоретически я изучила планировку поместья, но очень поверхностно, и пока не могла быстро ориентироваться в расположении хозяйственных зон.

К фруктовым садам вела тропа налево, через высокий лабиринт аккуратно подстриженной зелёной изгороди. Ноги по щиколотку тонули в кудрявой голубоватой травке, ностальгически ассоциирующейся с родным клевером. У нее даже соцветия были похожи на шишечки, только не розовые, а темно-синие.

— Взгляните, госпожа, — Лизен указал на высокие пирамидальные деревья, ровными рядами выстроившиеся во все стороны. — Это лучшие миртошени на ближних островах. В этом году миртошка на них уродилась богатая, и это только первый урожай будет. Через месяц снимем. Вот увидите, доход с него покроет многие издержки!

— И содержание двух сотен лишних рабов тоже? — оживилась я, благосклонно поглядывая на покачивающиеся под лёгким ветерком «белые бананы».

— Конечно! — заверил управляющий. — Миртошка очень популярна на нашей планете, но не у всех она растет так хорошо, как тут, на Йо. К нам даже ещё при госпоже Задаки обращалась торговая палата ЗССР с предложением наладить поставку миртошки после переходного периода вступления… А если со вторым урожаем так же повезет, то и ещё трижды такие крупные партии рабов можно легко себе позволить! До разрешённого количества в тысячу единиц, конечно, лучше бы не доводить, нерентабельно это…

— Какой замечательно полезный фрукт! — восхитилась я и в порыве меркантильной нежности мимоходом погладила бархатную белизну фруктовой кожицы. — Ты ж моя миртошечка хорошая, расти большая и вкусная!

Пребывая в радужных размышлениях о своих финансовых перспективах, я перестала следить за дорогой и не заметила, как фруктовые сады закончились. Поэтому удивлённо завертела головой, когда управляющий неожиданно остановился и объявил:

— Мы пришли, госпожа!

Зверинец со всех сторон окружала обширная куполообразная конструкция из блестящего сплава, похожего на корабельный. Площадью эдак в один километроквадрат. Казалось, что это выпуклая крышка, которой прикрывают гостиничный обед для ВИП-персон на антигравитационной тележке.

Вход представлял из себя двойной проем — широкие ворота и маленький узкий прямоугольник для персонала, — который в данный момент наглухо перекрывался выдвижными дверьми из того же блестящего материала, что и стены.

— Вы позволите, госпожа? — спросил Лизен, указывая на замок. — Или сами..?

Я махнула рукой, давая свободу действий, и он синхронизировал блокиратор замка со своим ошейником, подтверждая доступ управляющего поместьем.

Раздался звонкий щелчок, узкая дверца отъехала в сторону. Мы по очереди вошли внутрь — сначала я, потом Грай и замыкающим звеном Лизен.

В лицо пахнуло густым звериным запахом — смесь влажной шерсти и чешуи, солоноватой горечи морской воды и земли, пропитанной испражнениями. Где-то в глубине зверинца раздавалось ленивое рычание вперемешку с одиночным гарканьем морских птиц.

Сердце в груди забилось чуть быстрее. Знакомая, понятная и в чём-то даже родная обстановка приятно щекотала нервы, хотелось немедленно обследовать каждый загон, каждый прудик, птичник и мини-океанариум. Увы, сейчас было не до того.

— Где индрик?

— Тут рядом, госпожа, — управляющий принялся возиться с решетчатой дверью маленького загончика в окружении высокой мелкоячеистой сетки, которая почему-то была сплошной, перекрывая пространство и над самим загоном.

Весь газон тут был изрыт вдоль и поперек вперемешку с кучками черноземных экскрементов. Что особенно радовало, никакого противного запаха от них не исходило. Земля пахла пряным перегноем с нотками палой листвы и грибной мякоти.

На ходу вспоминая все, что было известно об индриках, я запустила руку в ближайшую рыхлую борозду и подняла ладонь, полную комков серой почвы с кусочками травянистого покрова. Демонстративно понюхала — вдохнула и протяжно выдохнула, аппетитно причмокнув губами.