Госпожа Дозабелда (СИ)

— Дорогой, — Дозабелда вновь повернулась к своему супругу, — это был уже пятый замок. Уже больше месяца мы преследуем этого Инше. Три замка сдались нам без боя, в одном стену нам пришлось проломить, а этот так вообще взяли штурмом. И каждый раз, этому мерзавцу удаётся ускользнуть. Мы конечно изрядно смогли пополнить своё войско за счёт окрестных крестьян, но пленников стало у нас слишком много. Кроме того, самым близким к нам укреплением является город Друнн и, скорее всего, этот неуловимый рыцарь уже там. Гонец ещё вчера сообщил, что наёмники прибыли и в старом лагере пакуют последние вещи. Нам больше не нужно блюсти конспирацию, тем более, что все и так давно знают кто мы, сколько нас и где мы находимся.

- Но матушка Агриппина!

- Перебьётся матушка Агриппина! А ты начал ей уделять слишком много внимания.

- Но ты же всегда занята! А мне иногда очень нужно получить консультацию… По богословским вопросам.

- Ну-ну!

* * *

Друнн бурлил. Жрецы, на всех площадях, уговаривали горожан принять хоть какие-то меры к сопротивлению. На что горожане дружно отвечали, куда жрецам следует идти, так как своих жён, матерей и дочерей горожане любили всё же больше чем богов, которые впервые за двести лет вновь стали требовать человеческие жертвы. Однако, расправится самостоятельно со жрецами горожане не решались. Тем более, что городская стража, в полном облачении, патрулировала улицы поддерживая порядок. Правда и сами стражники были такие же горожане, так что ни о каких жертвоприношениях в Друнне не могло идти и речи.

На четвертый день жрецы трёх самых крупных храмов исчезли из города вместе с семьями и пожитками, а городской голова собрал совет, на котором «лучшие люди города Друнна» должны были решить, как жить дальше.

На самом деле всё было уже решено заранее. Верхушка города прекрасно понимала, что с поддержкой, пусть и не явной, принца Аэриоса гномами, гражданская война Керате стала неизбежной. Кто в ней победит – вопрос, но то что новая династия опирается на дворянство, а не на третье сословие очевидно, а следовательно поддерживая Нисистакса в лучшем случае можно было только сохранить свою жизнь, а вот восстановив старую династию... Так что городской голова следил за дебатами, местами переходящими в мордобой и только ждал удобного момента, как объявить волю народа о том что Друнн поддерживает принца Аэриоса…

* * *

В королевстве Кират есть несколько коронных городов, т. е. городов подчиняющихся не местным феодалам, а непосредственно королю. У этих городов есть привилегии: выборный городской голова, королевский суд и земли на день пути от городских стен. Всё это гарантируется королевской грамотой торжественно подписанной королём Кирата на главной площади города в окружении лучших горожан. В ответ на эту «небольшую любезность» благодарные горожане всех коронных городов построили в них малые королевские дворцы или как называли их в Кирате на имперский манер Палаццо.

Палаццо Друнн было очень старым и запущенным зданием. Представители королевской династии не появлялись в нём со дня подписания грамоты. Даже принц Аэриос который бывал в Друнне по делам службы предпочитал останавливаться в гостинице. Но на этот раз отвертеться от вселения в апартаменты королевской семьи ему не удалось и сейчас в Палаццо Друнн одновременно шли: уборка, косметический ремонт, инвентаризация и подготовка к торжественному балу. Принц Аэриос вероломно передав заботы об организации предстоящего мероприятия супруге отправился в ратушу на военный совет.

Любая другая на её месте могла бы впасть в глубочайшее уныние или закатить истерику, но стойкая дочь защитника Белого Дома бывала и не в таких передрягах, и сейчас оккупировав кабинет управителя как единственное пригодное для нахождения помещение, тоже готовилась к баллу. Её высочество призвала себе на помощь двух эльфийских портних, гному из лучшей в городе ювелирной лавки, и выставив караул из пары гвардейцев, за какие-то грехи приставленных к ней лейтенантом Уло, готовилась блистать на предстоящем балу. Ещё одной представительницей прекрасного пола была молодая супруга главы купеческой гильдии.

— Нет зелёный Вашему высочеству не подойдёт, — мягко возразила Лапе Статине, — это в Мортаге зелёный цвет знати, а у нас цвет знати – оранжевый, в крайнем случае жёлтый.

— Оранжевый, Её высочеству, точно не подходит, — возразила одна из эльфиек, по имени Бугыниэль.

— А в жёлтом, Её высочество, не будет смотреться, — уточнила Гууниэль – другая эльфийка.

— Как у вас поверхников всё сложно, — тяжело вздохнула Гахайна, представительница подгорного племени, — у нас в ходу только три цвета: белый, чёрный и серый.

— Это потому, что у вас гномов, зрение плохое, — подколола гному Бугыниэль.

— А вот и нет, — возразила представительница подгорного племени, — самоцветы мы друг от друга отличаем.

— Девочки, не ссоритесь, — жалобным тоном попросила Гууниэль, собирая разложенные ткани.

— А красный у вас есть? — спросила Дозабелда, которой уже надоели эти препирательства.

— А что? — заинтересовалась Бугыниэль. — Смело. Необычно.