Госпожа Лафарж. Новые воспоминания

Мари Каппель говорит в своих мемуарах:

«Моя бабка была дочерью англичанина, полковника Кэмптона. Ей было девять лет и она еще носила траур по отцу, когда Господь Бог отнял у нее мать».[2]

В этом родословии нет ни слова правды; высшие соображения приличия, особенно значимые в ту пору, когда, будучи приговорена к пожизненному заключению, Мари Каппель отбывала наказание в тюрьме города Тюля, так вот, именно высшие соображения приличия заставляли ее скрывать свое происхождение.

А происхождение у нее было королевское.

Госпожа де Жанлис, гувернантка детей Филиппа Эгалите, чьим фаворитом был ее муж, маркиз Силлери де Жанлис, занимала должность придворной дамы герцогини Орлеанской.

Она была молода, красива, кокетлива, и герцог Орлеанский, тогда еще не носивший революционное прозвание, которое он самолично присвоил себе и которым история заклеймила его, сохранив за ним навсегда, так вот, герцог Орлеанский влюбился в нее, сделал ее своей любовницей и имел от нее ребенка, чье рождение было завуалировано поездкой г-жи де Жанлис в Англию, где она родила дочь, получившую имя Эрмина.

По возвращении г-жа де Жанлис заняла свою прежнюю должность при дворе ее королевского высочества, оставив ребенка на чужое попечение, однако вынашивая с этого времени замысел, имевший целью не только привезти малышку Эрмину во Францию, но и растить ее под своим собственным присмотром и на глазах у герцога Орлеанского.

Вот каким образом этот замысел был приведен в исполнение.

Когда мадам Аделаиде, сестре будущего короля Луи Филиппа, исполнилось семь или восемь лет, герцог Орлеанский предложил жене, дабы облегчить мадам Аделаиде усвоение английского языка, привезти из Лондона маленькую девочку, которая без всяких усилий и тягостей, играя с ней, научит ее этому языку.

Герцогиня Орлеанская, святая женщина, воспринимавшая волю мужа как закон и к тому же не знавшая о том, что замыслили герцог и его любовница, с радостью приняла это предложение.

Госпожа де Жанлис, отправленная в Англию на поиски маленькой учительницы, без труда нашла ее и привезла во Францию.

Эрмину поселили в Пале-Рояле, где она занимала почти такое же положение, как и дети герцога.

Возможно, именно потому, что Эрмина была внебрачным ребенком, герцог любил ее больше своих законных детей.

Эрмине было тринадцать или четырнадцать лет, когда разразилась Революция. Все знают, как был арестован Филипп Эгалите, как герцог Шартрский, еще увенчанный лаврами побед при Вальми и Жемаппе, эмигрировал вместе с Дюмурье и как эмигрировали мадам Аделаида, граф де Божоле и герцог де Монпансье. Юную Эрмину, к которой, возможно, остальные дети герцога относились с определенной ревностью, оставили во Франции, и она обрела убежище в доме г-жи де Баланс, старшей дочери г-жи де Жанлис и, следственно, своей сестры.

Но каким образом г-н де Баланс стал мужем мадемуазель Пульхерии де Жанлис?

Это довольно занятная семейная история, рассказать которую я могу благодаря сохранившимся в нашей семье преданиям.

Луи Филипп Орлеанский, отец Филиппа Эгалите, жил преимущественно в своем замке Виллер-Котре; став вдовцом после смерти своей первой жены, знаменитой Луизы Анриетты де Бурбон-Конти, чьи любовные похождения шокировали даже двор Людовика XV, 24 апреля 1775 года он женился вторым браком на Шарлотте Жанне Беро де Ла Э де Риу, маркизе де Монтессон, которой пришла в голову странная мысль отдаться герцогу Орлеанскому лишь после того, как он на ней женится.

Все свершилось так, как она того пожелала.

Госпожа де Монтессон была чрезвычайно красива; не стоит и говорить, что, судя по требованию, выставленному ею как условие обладания ее особой, она была к тому же необычайно благонравна.

Но, при всем своем благонравии, она не могла помешать влюбляться в нее.

Подобное несчастье случилось с генералом де Балансом, который в то время еще имел чин полковника.

Будучи главным конюшим герцога, он имел возможность видеть г-жу де Монтессон в любой час дня. И вот однажды, когда она показалась ему еще прекраснее, чем всегда, он не смог воспротивиться своей страсти и со словами: «Я люблю вас!» пал к ее ногам.

Герцог Орлеанский вошел в комнату как раз в этот миг и, ошеломленный, застыл на пороге; однако маркиза де Монтессон была великосветской дамой, смутить которую было нелегко. Она сознавала, что герцог мог у видеть, но не мог услышать.

И она с улыбкой обернулась к мужу.

— Ах, дорогой герцог, — промолвила она, — помогите мне, избавьте меня от Баланса. Он обожает Пульхерию и непременно хочет на ней жениться.

Пульхерия была второй дочерью г-жи де Жанлис, приходившейся маркизе де Монтессон племянницей; старшую дочь звали Каролиной, и она была замужем за г-ном Ла Вустине.

Застигнутая врасплох, г-жа де Монтессон наобум назвала Пульхерию, которая, по счастью, была очаровательна во всех отношениях.