Госпожа Марика в бегах

— Знаете… Наш праведный гостеприимный хозяин чудесным образом умеет влиять на людей. Не только силой своих слов — безусловно, опытный проповедник умеет работать с паствой. Но и собственным примером. И глядя на его трепетное и уважительное к вам отношение, мне показалось, что вы достойны большего и лучшего.

Канонизации, видимо. Все с вами ясно, господа. Точнее, ничего не ясно. Может, маг решил, что на правах бывшего хозяина господин Бошан предложит ему жениться на скомпрометированной служанке. Как-то не слишком он расстроен сорванной интрижкой, негодяй. А пел…

— Все! Умолкаю, — Ранье жестом запечатал уста. — Больше ни одной тайны моего сердца вам не выведать!

— Лучше бы я не спрашивала…

— Марика, — он снова наклонился ко мне. — А давайте начнем все сначала? Так сказать, познакомимся заново.

А я-то думала, меня изящно уведомили в том, что «наша встреча была ошибкой».

— Первое впечатление невозможно произвести дважды. Сомневаюсь я в успехе предприятия…

— Во всяком случае, прошу вас, не держите на меня обиды. Можете смело записывать меня в своих рыцарей наравне с айном и капитаном.

— Хорошо, мне как раз требуется рыцарская защита на ближайшие сутки.

— Тогда не будем откладывать начатое. Уберем мелкие порезы и гематому, — и после секундного колебания уточнил. — Вы же знаете, что за этим последует?

— Обморок? — недоверчиво спросила я. — Почему я теряю сознание, всякий раз сталкиваясь с магией? Так у всех?

— Нет, это случай исключительный. И поверьте, не всякий раз, а лишь при прямом воздействии, как я успел заметить. И сегодня нам это на руку: отдохнуть вам надо, а сновидений в этом состоянии не бывает. Вы готовы, мадемуазель?

— Готова.

* * *

Аккуратно, без щелчка, прикрыв за собой дверь, Ранье вернулся к мужской компании. В висках до сих пор стучало от пережитого напряжения: говорить с дамой о высоком, о чувствах-с, под «полиграфом»… Но, кажется, он выбрал верный тон. Никакое заклятье, никакой внутренний барометр не сможет определить лукавство, когда твой ответ вызывает сильную эмоциональную реакцию вопрошающего. С бездушным камнем такое, конечно, не пройдет, а вот с человеком… Только зацепило ее не то, на что он рассчитывал. Ее беспокоил не угасший интерес, а его глубина и мотивы. Чудная.

— Успешно?

— Разумеется: я все же рискнул ввести ее в легкое забытье, чтобы дать шанс отдохнуть. Через час-полтора — это будет уже нормальный сон.

— Опасно злоупотреблять искусственными снотворными, — назидательно начал айн.

— Сама бы она не заснула, ваше преподобие. Не думайте, будто мои заверения в полной безопасности успокоили ее.

— Все это неправильно, — вздохнул капитан. — И не надо меня разубеждать. Верите своей интуиции? Я тоже верю. Как минимум, мы что-то упускаем…

— Давайте подумаем, что и учтем этот момент, а не откажемся от единственного рабочего плана и склеим кое-как на коленке новый, — айн сердито бросил потухший окурок в пепельницу.

«Этот и святого доведет», — подумал Ранье и ретировался к столику с напитками. Деликатно игнорируя напряженное молчание за спиной, он принялся не слишком вдумчиво изучать ассортимент алкоголя.

Первым не выдержал господин Бошан.

— Завтрашние наши действия мне кажутся вполне продуманными, и вы, капитан, со мной тут соглашались. Вам не нравится факт участия Марики в этом деле. Мог бы, отказался от этой части плана, но, увы… Не думайте, что во мне нет сомнений и моральных терзаний. И моя интуиция, над которой вы так посмеиваетесь, не молчит. Это не менее тонкий инструмент, чем ваши, Ранье, призрачные горизонты. Вам, капитан, просто на душе не спокойно, а я, например, отдаю себе отчет — мы упускаем что-то в прошлом…

— Перевернутая чаша! — подхватив чистый бокал, стоявший на серебряном подносе вверх дном, воскликнул маг.

— Ритуал!

Одновременно выдали маг и капитан. Капитан усмехнулся и жестом показал, что он поддерживает тему.

— Это ваша стезя.

Ранье быстро определился с бутылкой и, плеснув себе золотистого хереса, вернулся к огню.

— Ритуал был проведен некорректно. Во-первых, не магом — айном, человеком, не обученным контролировать такие потоки силы и саму силу. Потому-то госпожа Молинари очнувшись, смогла покинуть алтарь, нарушив тем самым работу контура.

Не встретив возражений, Ранье продолжил свои рассуждения, прохаживаясь перед камином.

— Взрыв, который мы застали, был результатом выплеска освобожденной энергии. Тот бедняга на столе… Хотя, нет. Смерть он свою заслужил.

— Это уж точно, — кровожадно подхватил Ройс.

— Итого, накопители были пусты, когда мы покидали подвал.

— То есть как пусты? — удивился Бошан. — А порча? В лабораторных условиях, в изоляции, антимасса должна была сосредоточиться в отдельном сосуде. Там некуда было разлиться, некуда перетечь, это же не чисто поле.

— Пусты. Я был истощен до предела, голодный источник выл, так что чаши я проверил. Хотя действительно странно… Ни на ком из нас нет следов отката.

— А меня занимает другое, — заметил капитан. — Все эти жертвы, все эти жизни — где они теперь? И когда сработают против нас?