Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

К 1940 году также были сформированы различные закрытые производства, включая принадлежащее СС «Общество по утилизации текстиля и кожи». В специальных бараках были организованы раскройные пункты, портновские мастерские, меховая мастерская, ремонтная мастерская, ткацкая фабрика для производства, помимо прочего, персидских ковров для СС, а также фабрика по производству соломенной обуви²². Особенно жестокими были портновские мастерские. Заключенные работали до изнеможения и даже больше, склоняясь над станками, пока из носа не текла кровь.

Как и все надзиратели, Мандель также контролировала и эти бригады, работавшие в помещении.

Глава 14 Досуг

Для Марии и ее коллег жизнь в Равенсбрюке была вполне приемлемой. Несмотря на близость лагеря, благодаря тщательно рассчитанному расположению надзиратели могли полностью разделить две части своей жизни. После работы они возвращались в уютный и гостеприимный дом. Женщины гордились своей новой работой, униформой, жилыми помещениями, а также вновь приобретенным уважением, которое они получали в обществе и в родном городе¹.

Нацистская иерархия была заинтересована в том, чтобы женская рабочая сила была счастлива, а развитие социальной инфраструктуры в лагере и вокруг него еще больше способствовало их благополучию. Женщины могли иметь поддержку и общение в семье, они могли жить вместе со своими детьми – все это способствовало созданию общей атмосферы тепла и семьи. Жестокость лагеря становилась менее заметной, когда надзирательницы приходили домой.

Его привлекательности способствовало и географическое положение лагеря. Сверкающее Шведтзее было красивым местом, где можно было проводить бесконечные часы отдыха. В теплую погоду по нему можно было плавать или кататься на лодке, в холодную – кататься на коньках. Женщины прогуливались по живописным окрестным лесам; они могли посещать местные ярмарки².

В Фюрстенберге, расположенном в нескольких минутах ходьбы от лагеря, были рестораны, кофейни и кинотеатры. Когда женщины-надзирательницы прогуливались по улицам города в новой униформе, они ловили восхищенные взгляды местного населения³.

Надзирательницы ходили в парикмахерскую в Фюрстенберге, а позже салон появился и в самом лагере. Бывшая заключенная и парикмахер Эдит Спарманн вспоминала, что большинство охранников записывались на прием каждые две недели. Популярным и модным стилем было то, что называлось «Олимпия Ролл». «Это когда волосы закручивались на один-единственный валик и зачесывались назад от макушки»⁴. Там часто видели Марию Мандель и Доротею Бинц, а также жен офицеров СС. Это было одно из немногих мест, где надсмотрщики вели себя по-человечески.

Также женщины могли посещать кафетерий с казино, пользоваться услугами портнихи и ходить в библиотеку⁵. Когда у надзирательницы был выходной, она могла отправиться на экскурсию в Берлин, чтобы почувствовать вкус городской жизни⁶.

Времени на посторонние дела было предостаточно, и Мария посвящала его прослушиванию музыки. Хотя в лагере Равенсбрюк не было оркестра, на весь лагерь часто транслировались музыкальные записи через громкоговоритель, а музыкальные подборки обычно выбирала Мандель. Ванда Пултавская, пережившая этот концлагерь, вспоминает запись Reverie Роберта Шумана, одной из любимых песен Марии. Однажды это произведение прозвучало сразу после казни, и Пултавская сильно прочувствовала контраст между красотой музыки и ужасом момента⁷.

Мандель часто находила в музыке эмоциональную поддержку, которая позволяла ей отстраняться от своих все более жестоких поступков. Заключенная Мария Белицкая рассказала услышанную ею историю о любви Марии к музыке. У ее подруги была работа по уборке жилых помещений надзирателей, где у старшего охранника стояло пианино. «Однажды моя подруга вошла туда и услышала самую прекрасную музыку. Женщина, которая играла, была потеряна в собственном мире – в экстазе. Это была та самая надзирательница [Мандель], которая несколькими днями ранее убивала еврейских женщин»⁸.

Через несколько лет любовь Марии к музыке приведет к созданию первого и единственного женского оркестра во всей системе концлагерей.

А пока для Марии и ее коллег Равенсбрюк стал и домом, и общиной.

Глава 15 Рождество в Равенсбрюке

Праздничный период был очень тяжелым. Каждый из нас думал о своем доме. Но при этом мы пели праздничные песни.

Зофия Цишек¹

Хотя любой праздник в концлагере давался тяжело, Рождество было особенно тяжелым для заключенных. Охранники, напротив, посещали праздничные вечеринки, что устраивались для всех сотрудников СС, которым разрешалось украшать собственные квартиры. В теории нацистский режим поощрял празднование более общего праздника Йоль, или зимнего солнцестояния². На практике же заключенным часто поручали устанавливать рождественские елки и украшения для эсэсовцев и их семей³.