Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Собаки всегда были на поводке и натренированы бежать за сбежавшим заключенным по команде, прижимать его к земле, рвать на нем одежду. Как правило, собака была обучена кусать три раза: первый раз – за ногу, второй – за плечо, третий – за горло¹⁰. Катарина Цех, политзаключенная в Равенсбрюке, категорически заявила, что «у Мандель всегда была с собой собака» и что многие заключенные возвращались в лагерь ночью покусанные собаками¹¹.

Позже Мария отрицала, что собаки использовались в карательных целях. «В мое время женщины-надзирательницы в Равенсбрюке работали с собаками и были вооружены пистолетами, но только для охраны бригад, занятых на уличных работах, чтобы заключенные не подвергались опасности. В случае если кто-то сбегал, собаки использовались для того, чтобы настичь его. Из пистолетов нужно было сделать три выстрела, но не в сторону заключенного, а в воздух, чтобы сообщить, что что-то произошло»¹².

Мандель руководила многими рабочими бригадами на открытом воздухе. Хотя некоторые надзиратели принимали и терпели службу на открытом воздухе, другие, как Хильдегард Лэхерт, находили долгие часы дежурства утомительными и скучными. «Мы должны были стоять там на дежурстве, будь то дождь, снег, холод или жара. Представь себе, что ты стоишь там, как ишак, по двенадцать часов подряд. В этот момент тебя уже ничего не волнует»¹³.

Некоторые задания стали печально известны своими тяжелыми условиями труда, особенно песчаная яма (Sandgrube). Это часто было одной из обязанностей Мандель. «В начале в Равенсбрюке я курировала работы по копанию песка»¹⁴. Это страшное задание имело ироничный подтекст, так как у многих заключенных песок раньше ассоциировался с пляжем, летом и весельем. Заключенная Ванда Пултавская описывала Sandgrube как чистую пытку, где сотни женщин были вынуждены целый день перекладывать песок из одной кучи в другую. Надсмотрщики с собаками постоянно кричали «Быстрее! Быстрее!», а женщины изо всех сил старались не отставать. «Лопаты натирали нам ладони, а песок, тяжелый и влажный утром, под ветром из Мекленбурга превращался в мелкие, смещающиеся песчинки, которые забивали нам глаза, уши и рот и проникали сквозь одежду. Мы возвращались домой, задушенные песком. Нам казалось, что он погребает нас заживо»¹⁵.

Другие заключенные, запряженные в огромные катки в командах по двенадцать – двадцать четыре человека, строили дороги внутри лагеря из камней, притащенных с берега озера¹⁶. Заключенные также разгружали корабли, полные кокса, стоя в болотистой местности вдоль берега и таская камни по несколько дней подряд. Этим бригадам приходилось работать под открытым небом в любое время года, включая «ужасную зиму» 1939–1940 годов, при температуре в минус один, одетыми лишь в летнее платье и куртку¹⁷. Ханна Бурдувна вспоминала, что темп работы был ужасным. «Мы постоянно стояли в воде, потом в паре, в жаре, а потом снова на улице. Мы постоянно простужались и часто мучились лихорадкой»¹⁸.

Другая заключенная, Луиза Мауэр, передала яркие воспоминания о бригадах, работавших на улице под руководством Мандель. Ей поручили разгружать корабли с углем – жестокая и изнурительная работа. Однажды, после нескольких часов работы лопатой с углем, Луиза попросила перерыв. «Ауфзерин Мандель ответила мне:

– Я разрешаю тебе взять дополнительные лопаты, но не разрешаю бездельничать. Я наблюдала за тобой все это время, и у меня есть кое-что, что тебе поможет. Пинок под зад часто творит чудеса!»¹⁹.

Она продолжала работать, пока Мандель, раздраженная выражением лица пленницы, не набросилась на Луизу с ревом и криком и не стала пинать ее подошвами своих сапог. Кровь хлынула из лица и лба Луизы, а Мандель в припадке ярости продолжала наносить ей удары.

Зофия Цишек, молодая женщина из Польши, с горечью вспоминала подробности своей работы в Равенсбрюке:

– Там всегда были охранники с кнутами и собаками, кричащие «Быстрее! Быстрее!». Труд был очень тяжелым, а я никогда не была сильной. Я всегда была физически слабой женщиной, а тут у меня совершенно не было сил, и она [Мандель] по-настоящему била меня тогда!²⁰

Заключенная по имени Минни Артнер в течение восьми месяцев работала в штрафном отряде на открытом воздухе под надзором Марии Мандель, которая однажды действительно улучшила условия их содержания. Женщинам дали задание разгружать кирпичи с грузовых судов, направлявшихся по каналу из реки Шпрее. Артнер сама разгрузила 120 000 кирпичей. Поскольку у заключенных не было никакой защиты, их руки вскоре покрылись кровью. Когда женщины просили бинты или защиту для рук, им говорили: «Для зверей нет бинтов». «Только при вмешательстве надсмотрщицы Мандель, которая заявила, что корабль должен быть разгружен и, несомненно, имелась квота, которую надо было соблюсти, бинты были выданы тем, у кого были серьезные раны. Через два дня для этой работы стали выдавать старые рукавицы»²¹.