Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Он отметил, что в столовой были такие мелочи, как мыло для бритья, кисточки, стаканчики для питья и небольшие закуски, но персонал также часто посещал овощной магазин, где можно было купить кости для супа¹². И Грёнинг, и Мандель наслаждались совместными танцами и концертами в главном лагере, где был «очень хороший оркестр заключенных, [который] играл марши, оперетту и другие музыкальные произведения с 11:00 до 12:30 перед офисом коменданта». Местные концерты были не хуже хороших концертов в курортном городе¹³.

Артур Либехеншель, занимавший должность коменданта Аушвица с декабря 1943 по май 1944 года, организовывал и другие специальные развлечения для персонала лагеря, включая постановки опер в Катовице, спектакли регионального государственного театра, детские утренники для семей СС и выступление Катовицкого симфонического оркестра¹⁴. Он отметил, что «в комендатуре концлагеря Аушвиц до двух часов дня 12 декабря 1943 года можно будет принимать заказы на рождественские елки для различных рот, их отделов и секций». Либехеншель также отмечал, что часто ходил ужинать в Hotel zur Post, «маленький причудливый старый ресторанчик в городе»¹⁵.

Хельга Шнайдер вспоминает, как ее мать, женщина-надзирательница в Биркенау, хвасталась их хорошими условиями, в то время как многие другие в Европе страдали от страшнейшего голода.

– У нас было все, товарищи следили за тем, чтобы мы ни в чем не нуждались: настоящий кофе, салями, масло, польская водка, сигареты, душистое мыло. У нас были шелковые чулки и настоящее шампанское, правда, только на Рождество¹⁶.

Она продолжает:

– Я, например, была настоящим книжным червем, и когда товарищи возвращались из Берлина, то всегда привозили мне что-нибудь интересное почитать¹⁷.

После того как Мария провела в Аушвице несколько месяцев, она приобрела частную виллу в этом районе¹⁸. После этого она покинула Stabsgebäude и жила в отдалении от других эсэсовцев¹⁹.

Многих офицеров СС и женщин-надзирательниц навещали родственники и друзья. Ирен, жена Йозефа Менгеле, навещала своего мужа и описывала «счастливые дни», когда они плавали и собирали ежевику на варку варенья²⁰.

Позже Мария написала, что ее навещал двоюродный брат. Жители города Мюнцкирхен соглашались с этим, утверждая, что Мария Грубер была двоюродной сестрой, которую Мария взяла с собой в Аушвиц, где работала. «Она не выдержала и уехала»²¹. Хелен Тихауэр также вспоминает, что у Марии были люди, которые навещали ее «время от времени»²².

Для визитов друзей и родственников Оскар Грёнинг и многие другие использовали гостиницу напротив железнодорожного вокзала, которая носила название «Оружейный дом СС», где гости из рейха могли нормально заселиться и остаться на ночь. Многие из его товарищей так и поступали. Он находил заявления знакомых Марии Мандель о ее гостях «абсолютно правдоподобными»²³.

Сотрудники и помощники СС также могли брать отпуск (Грёнинга отправили на несколько недель в лыжный домик, чтобы он восстановился после болезни²⁴), и многие регулярно посещали Солахутте, близлежащий курорт, где они могли охотиться, ходить в походы, загорать, наслаждаться озерами и парками. На одной из фотографий женщины-надзирательницы в большой группе наслаждаются свободным от работы временем, общаясь с веселыми мужчинами – офицерами СС, один из которых играет на аккордеоне²⁵. Позже Грёнинг говорил: «Особая ситуация в Аушвице способствовала возникновению дружеских отношений, о которых я с радостью вспоминаю»²⁶.

Глава 29 Oberaufseherin

Как и в Равенсбрюке, Мария выдержала испытание, став главной надзирательницей в Биркенау. Несмотря на трудности, Мандель гордилась своим профессиональным успехом и возросшим статусом. Теперь она была, пожалуй, самой важной женщиной в лагерях Гиммлера.

Заключенные обращали внимание на физические данные Марии. Уцелевшая заключенная Станислава Ржепка-Палка вспоминает, что с самого начала Мандель имела отличную выправку и была очень уверенной в себе.

– Она всегда маршировала, а не просто неспешно прогуливалась; очень уверенная в себе, очень гордая! Она всегда выглядела очень ухоженной и всегда носила с собой небольшой хлыст¹.

Зофия Циковяк рассказывает:

– Она носила юбку, очень элегантную форму, я отчетливо ее помню, у остальных форма была мятая и потасканная. Она была помешана на чистоте, ее форма была хорошо подогнана, сапоги, в отличие от остальных, блестели, хотя грязь там была до колен². К ней всегда нужно было обращаться Oberaufseherin – главная надзирательница Мандель³.

Мария держала красивую лошадь, чтобы кататься верхом для отдыха, и часто проносилась галопом между казармами, как правило, в самые ответственные моменты. «Она прекрасно умела ездить верхом»⁴. Мария также «прекрасно водила машину и мотоцикл»⁵ и, как и в Равенсбрюке, пользовалась велосипедами⁶.