Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Она была спасительницей оркестра,

ей удалось спасти нас – но, увы, не себя.

Хелена Нивиньская¹

5 апреля 1944 года женский оркестр постигла тяжелая утрата – умерла Альма Розе.

За три дня до этого Альма провела удачный воскресный концерт. Она гордилась своими музыкантами, а вечером ее пригласили на празднование дня рождения фрау Шмидт, капо, работавшей в Канаде. По возвращении в оркестровый барак Альме стало ужасно плохо: разболелась голова, появилась тошнота, головокружение и судороги. Она бредила, двигая руками, как дирижер². Вызвали Мандель, которая прибыла с врачом СС и приказала доставить Альму в санчасть. Мария была крайне расстроена и выделила Альме отдельную комнату в больничном блоке с неслыханной роскошью – раскладушкой с постельными принадлежностями³.

В следующие два дня состояние Альмы ухудшалось. Доктор Менгеле приходил на консультации, а Альма металась между бредом и ясностью ума. После различных безуспешных попыток лечения Альма умерла незадолго до рассвета 5 апреля в возрасте тридцати восьми лет, вероятно, от ботулизма.

Мандель вернулась в музыкальный блок и объявила, что оркестранты могут пройти в санчасть, где тело Альмы положили на постамент из двух табуретов, покрытый белой тканью⁴. Оркестрантки, многие из которых открыто плакали, попрощались и положили на тело Альмы маленькие букетики диких цветов. Анита Ласкер-Валль позже отметила, что «даже эсэсовцы выглядели расстроенными»⁵.

После этого Мария несколько отстранилась от оркестра, хотя музыканты изо всех сил старались поддерживать высокий исполнительский уровень без наставлений Альмы. Стало очевидно, что Альма и была оркестром⁶. Без ее твердого руководства коллектив начал распадаться.

Глава 53 Мáла

В лагере не было казней. Я знала только об одной, и то это была бывшая женщина-заключенная, которая сбежала из лагеря днем в форме надзирателя и была схвачена через несколько недель вместе с заключенным-мужчиной. Некоторое время ее держали в бункере в Аушвице. Почему ее приговорили к смерти, я не знаю. Это был приказ, согласно которому любой, кто попытается сбежать, карался смертью.

Мария Мандель¹

В начале лета 1944 года заключенные в Аушвице-Биркенау были потрясены побегом и поимкой заключенных Малы Циметбаум и Эдека Галинского. История Малы и Эдека сегодня считается одним из самых трогательных примеров любви и мужества во время Холокоста.

Мала Циметбаум была молодой женщиной, известной своими языковыми способностями, острым умом и уверенностью в себе. Основная должность Малы была Läuferin, лагерная посыльная. Это была одновременно трудная и престижная работа. Посыльный должен был стоять у главных ворот в любую погоду. Как только надзиратель, например Мандель, кричал Läufer!, женщина должна была подбежать и выполнить любой приказ. Положение и влияние Малы выросли до того, что ей, в отличие от заключенных, разрешили носить длинные волосы и хорошо одеваться. Ее также уважали другие заключенные, которые ценили ее старания улучшить условия их содержания².

Мала быстро стала любимой посланницей Мандель и пользовалась большей свободой в лагере³. Она влюбилась в Эдека Галинского, польского заключенного. Придумав и осуществив тщательно разработанный план, она сбежала вместе с ним, переодевшись в немецкую форму. Когда эсэсовцы узнали о случившемся, они были потрясены⁴. Марго Дрексель даже начала поиски, опасаясь, что Мала где-то заболела. «Они просто не могли поверить, что она сбежала!»⁵

После необычайно долгой переклички, во время которой лагерь гудел от новостей, завыли сирены, и все поняли, что они сбежали.

Поползли слухи, что Мала и Эдек взяли с собой списки, чтобы рассказать миру об Аушвице. Эсэсовцы стали быстро звонить на военные заставы в округе, распространяя новости о побеге и наращивая погоню⁶.

Мале и Эдеку удалось скрываться от преследователей две недели – это были дни надежды и ликования для заключенных лагеря, эмоционально отождествлявших себя с беглецами. Паре удалось добраться до словацкой границы, но они вызвали подозрение у пограничников. К сожалению, Мала и Эдек были арестованы и возвращены в Аушвиц.

Эдек был подвергнут пыткам, а затем повешен в Биркенау. Мале отрезали волосы и поместили в барак. Один заключенный позже рассказывал: «Мне удалось поговорить с ней наедине. Она сказала только: «У меня все хорошо»⁷. Всем знакомым она говорила, что не позволит себя повесить.