Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица

Амисы [американцы] разрешали нам читать книги, и у нас была туалетная бумага. Там был старый коммерсант, у которого была стопка блокнотов. Мы вклеивали записки в корешки этих книг.

Американцы нам доверяли. Они разрешили нам записать номер камеры. Спереди. А потом они отправляли записки на волю и обратно, исполняя роль почтальонов между камерами. Рядом был большой зал, и почти каждый вечер немцы давали концерты. Они пели и сочиняли музыку для амисов, и мы все слышали. В Дахау я лежала на верхней койке, где были окна. Мы открывали их и слышали пение. «Die kleine Stadt will schlafen gehen» («Маленький город засыпает»). Я до сих пор слышу эту песню…³.

Заключенные, в том числе Маргит и Мария, получали много послаблений. «В Дахау у нас много чего было. Я получила от американцев все, что нужно, – нижнее белье, такое теплое, рубашки и все остальное. А еще нам давали одеяла, зеленые одеяла»⁴.

Маргит восхищалась тем, что Мария была талантливой швеей.

Руки у нее росли откуда надо. Она была очень талантлива. Хотя я была в добром здравии, у меня не было теплой верхней одежды, которую можно было бы носить, когда зимой Мария сказала: «Знаете что? У меня есть хорошее зеленое одеяло от амисов, оно очень толстое и из двойного материала». По краю одеяла шел какой-то тканый узор, и края были очень красивыми⁵.

Обе женщины распороли концы и распутали достаточно ниток для работы. Маргит спрятала в манжете брюк маленький кусочек бритвенного лезвия и швейную иглу. В результате у них было все необходимое. Мария каким-то образом окрасила материал в коричневый цвет, чтобы он «не выглядел так по-американски».

Работая в камере, при очень слабом освещении, Мария сшила Маргит костюм. Не снимая мерки швейным метром, она сшила костюм, руководствуясь лишь своим воображением и талантом.

Я стояла перед глазком в двери камеры, а Мария с помощью бритвенного станка шила сначала брюки, а затем маленький пиджак. В том костюме я могла выйти на любой подиум, вот насколько он был красив! Мария была мастерицей на все руки! Костюм был безупречным и сидел на мне как влитой. Красота и шик! Невероятно! Поверить было невозможно, что она сделала его в темноте, без освещения. Я гордилась этим костюмом!⁶

Маргит носила этот костюм на протяжении всего периода заключения и еще несколько лет после возвращения домой в Германию. «Потом, когда я заработала деньги, я смогла купить себе кое-какой одежды. С тяжелым сердцем я отдала свой еще не износившийся костюм в комиссионку»⁷.

Дни в камере проходили за чтением, разговорами друг с другом и тайными занятиями, например, шитьем. Вечерами было сложнее. В воздухе стоял дурной запах, который прозвали «ароматом Дахау», из-за которого заключенных мучила бессонница. Когда шел дождь, запах усиливался и придавал прежним ужасам лагеря еще большую осязаемость⁸.

К этому времени заключенные были в курсе судебных процессов, которые велись по всей Германии в отношении других нацистских преступников. 20 ноября 1945 года начался Нюрнбергский процесс. Высшие нацистские чиновники были лицом режима. Теперь они должны были ответить и заплатить за свои преступления⁹.

Мария внимательно следила за процессом в Нюрнберге. В списке ее личных вещей есть планшет со стенографическими заметками о ходе этого процесса, сделанными, вероятно, когда она слушала радио в Дахау. Она узнала о смертных приговорах многим своим бывшим коллегам, в том числе Йозефу Крамеру, Францу Хёсслеру и Ирме Грезе.