Госпожа Тишина

– Я… я Кицунэ Хаяи! – крикнул он ей. – Шомиё клана Нагата! Иди сюда, проклятая ведьма! Иди и бейся со мной!!!

Девочка смотрела на него. Ее миниатюрная, ювелирно сработанная броня о-ёрой была залита кровью. Правая рука сжимала катану. Она выглядела значительно старше, чем тогда, когда ее подобрали в сожженной деревне, но все еще была ребенком. Ребенком-убийцей. Карминовые губы растянулись в злой улыбке. Девочка рассмеялась.

– Возвращайся туда, откуда пришел… шомиё умирающего клана! – ответила она. – Я не стану тратить на тебя время!

Обернулась и побежала по тропинке вверх.

Хаяи не мог поверить в произошедшее только что. Эта девочка… эта ведьма была лишена чести! Проклятая колдунья отказала ему в схватке! Даже если она была уверена в своей победе, обязана была хотя бы дать ему шанс на почетную смерть!

Он опустил меч в отчаянии.

Неужели это я? Шомиё умирающего рода, который даже не достоин схватки?

Нет…

Нет!

Он стиснул зубы и двинулся вслед за ней.

Кентаро понимал, что теперь, когда рядом с ним Мэйко, он не должен выходить в открытый бой. Точно победил бы двоих-троих, а может быть, и десятерых врагов… но рядом была она, врач его господина, и он отвечал за ее жизнь.

Так что они обходили грабителей, пытаясь добраться до его скромного домика. В нижней деревне было много гадов, но, судя по количеству лодок на берегах реки, главные силы сразу двинулись наверх, к главному комплексу.

А раз так, значит, ему тем более были нужны его вещи. Его прошлое.

Конечно же, Змеи побывали и здесь! Раздвижные бумажные двери были распороты, куски деревянной рамы разбросаны в стороны. Татами было грязным – ходили по нему в грязных сандалиях. Сосуды были разбросаны, единственная его полка уничтожена. Даже холодные угли в очаге оказались раскопанными, искали там… а что, собственно? Надеялись, что простой асигару укрыл там какие-то сокровища? В итоге так ничего ценного и не нашли, оставив его хибарку в покое и даже не тратя время на то, чтоб поджечь ее.

Кентаро провел Мэйко внутрь и попросил постоять в углу, так чтобы снаружи ее не было заметно.

– Подожди здесь, госпожа! – сказал он ей, а потом сдвинул запачканный коврик.

Пальцами прощупал половицы. Они наконец затрещали, но совсем тихо. Так тихо, что обычный человек не услышал бы этого, но для него, Духа, звук был столь же явным, как крик прямо в ухо.

Он сдвинул специально расшатанную доску, а затем развязал сложный узел, что крепил вместе все остальные. Даже если кто-нибудь добрался бы до этого места, сдвинул первую половицу и на ощупь нашел бы шнурки, то все равно не знал бы, за какой из них потянуть, чтобы вытащить спрятанное. А вот Кентаро сам завязывал этот узел – в соответствии с уроками своего учителя, Седого Пса. Иногда Духу приходилось оставлять свое бесценное снаряжение, но уж если он это делал, то хранил его таким образом, чтобы оно точно не досталось никому постороннему.

Сложные тайники и ловушки, запутанные узлы, все это имело целью сохранить снаряжение в то время, когда Духа не было рядом. Теперь он мог отодвинуть остальные доски и вынуть уже слегка потрепанный, но все еще красивый и богато отделанный сундучок. Резьба на его крышке изображала квакающих на болоте жаб. Кентаро открыл сложный замок, нажимая в нужной последовательности на его маленькие бронзовые штифты, потом поднял крышку. Любопытная Мэйко сунулась посмотреть ему через плечо.

Дух вытащил изнутри тросик с узлом, клинок со странной, будто бы раскладной конструкцией, а также какой-то сложный механизм. В него входили резные пластины, зацепы, веревочная обмотка, которую Дух сразу надел себе на запястье, сняв для этого соответствующий сегмент доспехов. Остальное он ловко прикрепил себе на рукав. В конце концов он вытащил нечто похожее на коловорот, закрепил на нем тросик. Что-то щелкнуло и стукнуло. Механизм затарахтел. Набор кёкэцу-сёгэ был готов.

Подарок от старого друга, его бывшего господина. Рыжего хозяина увеселительного и азартного заведения, у которого оказалось больше чести, чем у многих даймё.

Дух достал еще несколько вещей. Блеснула цуба ножа танто, который Кентаро сунул за пояс рядом с катаной. Туда же привязал и запасной тросик для кёкэцу-сёгэ.

Наконец он закрыл сундучок и вложил его обратно под доски пола. Задвинул на место половицы, завязал узел, вставил последнюю доску и небрежно бросил на все это футон.

Обернулся к Мэйко.

– Тебе нельзя здесь оставаться, госпожа. Но и мне нужно подниматься наверх, к господину Фукуро. Не знаешь ли ты какой-нибудь другой дороги, не главным трактом? – спросил он.

Медичка, все еще в шоке от снаряжения ополченца, не отозвалась ни словом. Ополченца ли? Да нет, без сомнения, этот человек им не был. Ни один асигару не мог бы себе позволить обладание таким сложным снаряжением… и уж наверняка не умел бы им пользоваться так умело, как Кентаро. Так кем же был этот мужчина? Шпионом? А может быть, шиноби, воином тени? Мастером камуфляжа и тайных убийств? Мэйко слышала о таких когда-то давно, еще учась в своей академии.