Госпожа Тишина

Дух стряхнул кровь с сытого Алого Клинка. Привычным неторопливым движением вернул оружие в ножны, двумя пальцами снимая с лезвия остатки крови.

– Ке… Кентаро!

Это был крик Кицунэ – болезненный, стонущий, лишенный обычной силы.

Что-то случилось! Что-то очень плохое!

Дух спрыгнул вниз, приземлился на тропе, взглядом ища своего боевого товарища.

Хаяи был неподалеку, спиной прислонившись к камню. Кентаро испугался, увидев обломок стрелы, торчащий из его тела. Лишь когда подбежал ближе, он заметил, что стрела вошла не в грудь или живот, а в левую ладонь воина. Длинный лук лежал рядом, расщепленный, но в правой руке Кицунэ все еще сжимал окровавленный Клык Акулы. А лежащие вокруг мертвые тела Змей указывали, что, даже раненный, одной рукой шомиё мог изрубить многих врагов.

Но сейчас он, бледный, полулежал у камня и звал своего брата и товарища.

– Спокойно, я уже здесь! – Дух осматривал рану. Стрела вошла необычно – наконечник отсек средний палец (скорее всего, лежавший на рукояти лука), а затем прошил внутреннюю сторону ладони, выйдя в районе запястья.

– Хаяи, брат мой… не буду тебя обманывать, выглядит это плохо.

– В самом деле? – Кицунэ болезненно улыбнулся. – А я-то думал, это царапина.

Они рассмеялись, но ситуация была серьезной.

Кентаро без предупреждения отломил наконечник от стрелы, а затем мгновенным движением вытащил ее из раны.

Импульс боли дошел до мозга шомиё с задержкой, зарычал он лишь через минуту.

– Ты мог бы… предупредить!

– Да, мог бы. – Кентаро усмехнулся, одновременно распутывая узлы манжета текко, стягивая длинную рукавицу котэ, что закрывала руку вплоть до кусари, элемента, защищающего локоть и низ плеча. Посмотрел. Улыбка пропала с его лица.

– Отрава? – догадался Кицунэ, видя выражение лица Духа.

Да, это был яд Змей. Ладонь Хаяи уже была бледной, как у трупа. Жилы набухли, приобрели цвет граната или индиго. Почти видно было, как токсин ползет все выше по предплечью, движется к локтю, а потом дальше.

– Хаяи, брат… – прошептал Кентаро.

– Да, я знаю. – Шомиё отложил меч, правой рукой поднял уже почти непослушную левую, положил ее на камень. – Делай то, что необходимо.

Кентаро потянулся за Алым Клинком, но Кицунэ остановил его.

– Нет! Не этим проклятым оружием демонов! Клык Акулы, друг! Если я должен принести что-то в жертву, то пусть это будет сделано родовым мечом нашего господина!

Дух кивнул, завязал ему на плече жгут, останавливающий кровоток, а затем принял оружие из его руки.

– Давай, брат! Я готов!

Кентаро молниеносным движением поднял оружие и рубанул, целясь чуть выше локтя.

Они нашли себе укрытие в низине, чуть поодаль от главной дороги, где увидеть их можно было, лишь встав непосредственно перед ними.

Никакой погони не было, Змеи не выслали патрулей или разведчиков к месту засады. Ну и к тому же раз уж воинов не убили туман, чары, мечи и стрелы с пулями, то не было смысла рисковать. Кентаро знал, что их враги придумают новый план, терпеливо выждут… и лишь тогда ударят.

А сейчас у них было немного времени на отдых.

Кицунэ всю ночь трясся в лихорадке. На него тяжело подействовали как яд, так и ампутация. Духу пришлось дополнительно развести костер, чтобы стало чуть теплее.

Мэйко отлично снарядила их. Кицунэ обезболивал себя сакэ, принял вдобавок три гранулки ияши-но айи. Ему наконец удалось уснуть, но это был не сон, дающий отдых, – скорее полный беспокойства транс.

Кентаро вслушивался в бред друга. «Отец! Отец, почему?» – вскрикивал время от времени Хаяи, чтобы потом прохрипеть: «Г-господин… мы догоним их!»

Он проснулся под утро, когда Кентаро менял ему повязку.

Рана выглядела совсем неплохо, но Кентаро не был хирургом и не мог помочь Хаяи так эффективно, как это сделал бы врач. Он понимал, что Мэйко придется над этим много потрудиться, но заражения, похоже, удалось избежать, а яд не проник настолько далеко, чтобы поразить мозг и сердце шомиё. Воин еще долго будет испытывать слабость, но выживет. Если, конечно, вернется в Дом Спокойствия.

Кентаро покормил друга, потом поел сам. Они сидели в тишине.

– Проклятая рука все еще болит… понимаешь, брат? – сказал наконец Кицунэ.

– Да, – подтвердил Кентаро, – я слышал, что так иногда бывает.

Они обменялись усмешками.

– Без толку… ты же мне и отрубил ее, чтобы от нее избавиться, – с усилием засмеялся Кицунэ. – Без толку! Сакэ, дай мне сакэ!

Дух подал ему бутылочку. Шомиё отпил глоток, другой, третий. Просиял.

– Вот, сразу лучше! – отдал сосуд Кентаро. – Есть за что благодарить богов!

Они снова замолчали. Казалось, что самурай уснул, но вот он заговорил снова:

– Друг… прости меня! За то, что я подвел тебя…

– Тебе не за что извиняться, Хаяи. Ты отважно сражался. Если бы не ты… я один мог бы и не справиться.

– Жалеешь раненого… но я действительно подвел… в бою и перед ним… дал обмануть себя туману. Снова! Кентаро… как же это так?! Ведь тогда, когда я вел армию… та же самая магия… тот же самый туман! Я же должен был заметить, что не все в порядке! Что меня одурманивают! Почему… почему я не заметил?