Гость

Не знаю, что он сказал бы в ответ, но тут вернулся Эйдан с огромной охапкой дров. Подойдя к нам, он бросил дрова на землю у огня, который уже почти догорел.

– Надеюсь, это всё, что вам нужно. Я не горю желанием спотыкаться в Тёмных Землях, слышать голоса и странные звуки и то и дело сбиваться с пути.

Мадог и Эйдан положили дрова вокруг нашего спального места.

– Хороший костёр защитит нас от всего, что Добрый Народец задумает наслать на нас, – сказал Мадог.

Как только огонь разгорелся, Мадог велел Эйдану остаться и следить за костром.

– Я пойду, соберу ещё дров.

– А как насчёт неё? Ведь это она виновата в наших бедах? – воскликнул Эйдан, хмуро посмотрев на меня. – Разве она не пойдёт собирать дрова?

– Пусть лучше присмотрит за Гостем.

С этими словами Мадог исчез в темноте. Он ступал тихо, как олень. Эйдан сел подальше от меня и Гостя.

– И как только ты можешь сидеть рядом с этой жабой? Разве его вонь не бьёт тебе в нос?

– Почему он тебе так не нравится? – спросила я.

Эйдан плюнул в огонь.

– Таких, как он, презирают все. Кроме тебя. Но ты явно простофиля.

– Мадог его любит.

Эйдан сердито плюнул в костёр. Слюна зашипела на углях.

– Значит, он глупее тебя.

– Скажи мне одну вещь, Эйдан. – Я надеялась получить ответ, поэтому пыталась говорить как взрослая женщина, а не как ребёнок, которому лгут. – Кто вы такие – ты и Мадог? Какого вы племени? Откуда вы?

Эйдан подбросил полено в огонь.

– Мы странники из-за далёких гор.

– И не только.

– Лучше спроси у Мадога. – Эйдан калачиком свернулся в одеяле, спиной к нам с Гостем.

Погружённая в собственные мысли, я наблюдала за языками пламени. Едкий дым щипал глаза, першило в горле, но Гость спал как ни в чём не бывало. Время от времени его веки подрагивали, как будто он видел сон. Он гримасничал, стонал, дёргался, но глаза его оставались закрыты, и он не просыпался.

– Какая у тебя вторая половина? – прошептала я. – Гоблин? Тролль?

Я вгляделась в его лицо. Нет, непохоже. И всё же его отец, должно быть, был некрасив: в Госте не было ни единой чёрточки красоты Доброго Народца.

Вскоре с дровами вернулся Мадог. Он принёс их столько, что нам хватило бы на несколько дней. Я смотрела, как он подбрасывает хворост в огонь. Когда костёр ярко разгорелся, он взглянул на Эйдана.

– Спит без задних ног, – пробормотал он.

– А я не сплю, – призналась я.

Мадог улыбнулся и подошёл ко мне:

– И что не даёт тебе сомкнуть глаз?

– Пытаюсь понять, когда они придут и кем они будут, и что они будут делать.

Мадог понюхал ветер.

– Это мы скоро узнаем, – сказал он. – Они уже в пути.

Я открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но он прижал палец к губам:

– Кто-то идёт сюда. Видишь оленей?

Не успел он договорить, как из леса выскочило стадо оленей – с десяток, если не больше, – и пронеслось мимо нас. В свете костра их глаза горели безумием. Я повернулась и увидела, как их хвостики, мелькнув, исчезли в темноте. Вслед за оленями пролетели две или три совы.

Затем появились барсуки, лисы и множество мелких существ, и все они были напуганы, как олени.

– Животные знают, когда близка опасность, – сказал Мадог. – Бури, землетрясения, пожары или когда в дело вступает Добрый Народец.

Сжавшись в комочек рядом с ним, я ждала, дрожа и задыхаясь от страха. Сначала я ничего не слышала, но постепенно уши уловили шелест листьев и треск веток, тяжёлое дыхание, шорохи и шёпот. Тьма по ту сторону нашего огненного кольца как будто сгустилась.

Постепенно из тьмы появился чей-то силуэт. Какой-то человек, подумала я, не высокий, не низкий, не толстый, не худой. Позади него двигались какие-то тени, причём двигались они, как деревья, если бы те не росли в земле. Хотя я и не смогла разглядеть лицо человека, его внешность показалась мне знакомой, но узнала я его, лишь когда он заговорил.

– Молли! – крикнул он. – Наконец-то я тебя нашёл! Давай, я отведу тебя домой.

Я поднялась на ноги. Мои колени дрожали.

– Папа, как ты меня нашёл?

– О, моё бедное дитя. Ты наверняка устала, замерзла и проголодалась. – Он протянул руку. – Пойдём со мной. Мама плачет о тебе и корит себя за каждое резкое слово, сказанное тебе.

Мадог осторожно оттащил меня от края костра.

– Нет, Молли, это наваждение – как и бабуля Хеджпат и волк.

Меня так и подмывало перепрыгнуть через огонь и броситься к папе.

Я так скучала по нему, а он стоял там – так близко, что достаточно было протянуть руку, чтобы до него дотронуться.

– Мадог, поверь мне. Это не наваждение. Отца я узнаю с первого взгляда. – Я попыталась выдернуть руку, но он был намного сильнее меня.

– Молли, оставайся на месте, – прошептал он. – Не смей выходить за огненный круг.

Рядом с отцом возникла другая фигура.

– Мама! – закричала я. – Мама!

Мне ужасно хотелось броситься к ней.

– Это моя мама! – Я плакала, из последних сил пытаясь вырваться из железной хватки Мадога. – Мама, мама!

– Молли! – позвала она. – Добрый Народец отдал нам Томаса. Теперь мы можем вернуться домой, все четверо. Мы снова семья!

Мадог сжимал мою руку так крепко, что моё запястье онемело.