Гости из космоса. Факты. Доказательства. Расследования

…В этот день было холодно, низкие тяжелые облака прижимались к земле. В такие дни обычно настроение на нуле. Но это полеты, которых он так долго ждал. Гагарину предстоит подняться в воздух трижды: один раз с командиром полка Серегиным, выполнявшим в этих полетах функции инструктора, и дважды самостоятельно. Вот только метеорологи пока не торопятся, а от их прогноза будет зависеть, летать сегодня или нет. Интересная и почти мистическая история: в 8 утра Гагарин подъехал к КПП военного аэродрома Чкаловский и уже у ворот понял, что впервые в жизни забыл дома пропуск. Придется возвращаться, а это дурная примета.

Летчик-космонавт генерал-майор авиации Алексей Леонов вспоминал: «Его могли пропустить и без пропуска, служба аэродрома Чкаловская знала его в лицо. Но, будучи внутри человеком дисциплинированным, Юра понимал, что не надо нарушать, не надо создавать прецедент, поэтому он вернулся домой, взял свой пропуск и положил в нагрудный карман».

Перед полетом все было как обычно: медкомиссия, полетное задание. Предстояло выполнить обязательную пилотажную программу: виражи, пикирование, бочки – словом, ничего из ряда вон выходящего.

В 1963 году Гагарина назначают заместителем начальника центра подготовки космонавтов в Звездном. Поэтому не летать он не имеет права. Он проходит наземную переподготовку и сдает все экзамены на «отлично». Теперь дело за малым – подтверждением летной годности. Сначала Гагарин должен совершить обязательные полеты в паре с инструктором и только после этого может самостоятельно сесть за штурвал боевого истребителя.

Перед полетом командир Владимир Серегин, бывший фронтовик и летчик-испытатель высшего класса, опаздывает. Потом выяснилось, что он был на ковре у начальства и вернулся оттуда заметно расстроенным. Генерал Кузнецов считал, что погода нестабильная и, возможно, даже был предупрежден о нежелательности полета. Факт тот, что разговор Серегина с генералом Кузнецовым вышел неприятным, но истинная причина конфликта так и осталась неизвестной.

Так или иначе, борт 625 разрешение на взлет получил. Накануне Серегин сам летал в сторону Киржача в плохую погоду и еле дотянул до запасного аэродрома. Понимая, что проблемы могут повториться, он взял на борт два дополнительных топливных бака – полтонны горючего. Впрочем, Серегин как главный испытатель МиГ-15 знал, что маневренность этой машины при дополнительном весе резко падает, но выбрал из двух рисков, как ему показалось, меньший.

МиГ взлетел и резко набрал высоту. Зона полетов была определена районом радиусом в несколько сот квадратных километров. Здесь проводили испытания новых машин УКБ Сухова и Микояна, рядом – части ПВО. Радиообмен вел Гагарин, а не командир, как это положено. Наконец на заданной высоте пилоты начинают выполнять намеченную программу. По всем нормам на это должно уйти минут пятнадцать, но всего через пять минут, то есть в 10.29, Гагарин передает на базу об окончании задания. Руководитель полетов должен был насторожиться, но отнесся к этому спокойно. На борту командир полка, а он имеет право действовать самостоятельно, и в том числе, если надо, сократить полеты. И это были последние слова Гагарина.

…Через четыре минуты после того, как экипаж Гагарина и Серегина должен был завершить разворот на приводной маяк аэродрома и сообщить о начале снижения, последовал запрос руководителя полетов. Однако борт 625 молчал. Повторный запрос руководителя полетов – 625-й молчит. Последовал приказ всем бортам, находящимся в этом районе, выйти на связь с 625-м. Но все было тщетно. Когда стало ясно, что у экипажа кончилось горючее, всех охватила тревога. По команде срочно подняли в воздух вертолеты. Спустя полчаса один из вертолетчиков сообщил, что южнее поселка Новоселово горит лес, что четко видна большая воронка, дым и пожар. Ему было приказано садиться и осмотреть место происшествия. И когда заговорила рация, все услышали то, чего боялись больше всего.