Гостья из прошлого. Часть 2 (СИ)

— Еще можно все исправить, — хмурится юная ведьма, сжимая тонкие дрожащие пальцы.

— Не думаю, — качает головой Алин, — Элайджа со мной не разговаривает, а Гвен…

Ведьма прикусывает губу, стараясь сдержать всхлип, но слезы все-таки проделывают тонкие дорожки на пылающем лице.

— Она хочет остаться с ним, не со мной, — задыхаясь, выговаривает Алин, — говорит, что я врала ей и все испортила. И знаешь, она права. Потому что я видела, — она судорожно сглатывает, — видела его воспоминания. Он думал, что это я, не Пирс. А я…

Давина притягивает ее к себе, поглаживая ладонью смоляные локоны. Проходит несколько минут, прежде чем Алин успокаивается, и поднимает на подругу зеленые глаза.

— Так будет лучше, правда. Эта связь… без возможности быть рядом с ним… убивает меня.

— Так может, ты скажешь это ему? — раздает нетерпеливый голос Кэролайн, которая появляется в гостиной с бокалом бурбона в руках, — Элайджа уверен в том, что ты его больше не любишь.

— Я не могу… — выдыхает Алин, — мы разговаривали лишь раз, и все вновь закончилось ссорой. Теперь он избегает меня.

— А Гвендолин? — хмурит свои идеальные бровки Кэр.

— Злится. Считает, что я виновата во всем.

Давина качает головой, обмениваясь взглядами со сжимающей губы Кэролайн, которая залпом допивает бурбон, отставляя бокал.

— И что же ты будешь делать? — говорит она, подсаживаясь к смотрящей в пол Алин, — вновь уедешь?

— Я хотела… но Элайджа…- ведьма вздыхает, пытаясь успокоиться, — он согласен на разрыв связи только если Гвендолин останется в Мистик Фоллс. Он даже не против того, чтобы она жила со мной в нашем доме, при условии, что может навещать ее в любое время. Либо я могу уехать, но только одна.

— И ты останешься, — делает вывод Кэролайн.

Алин только кивает, не говоря ни слова. Некоторое время они сидят в полной тишине, прежде чем на пороге гостиной появляется Кол. Он обводит взглядом сидящих на низком диване девушек, и его взгляд задерживается на красных глазах Алин. Вампир качает головой, хмурится, но не говорит ни слова, пока Давина не поднимает на него свои темные глаза, встречая младшего Майклсона ласковой улыбкой.

— Готовитесь к ритуалу? — безразлично говорит он, наливая себе бурбона.

— Осталось дождаться только твоего брата, — резко отзывается Кэролайн, поднимая взгляд на вампира, — если, конечно, он не передумал разрушать свою семью.

— Если мне не изменяет память, — щурит глаза Кол, — то это была вовсе не его инициатива, невестка. Это не он сбежал с Гвендолин, разлучив ее с отцом на полгода.

— Он делает тоже самое сейчас! — взвивается блондинка, не обращая внимания на тянущую ее за руку Алин, глаза которой вновь наполняются слезами.

— Элайджа никуда не увозит Гвен!

— Но настраивает ее против матери!

— Прошу, прекратите! — не выдерживает Алин, и в просторной гостиной мгновенно устанавливается мертвая тишина.

Кол хмурится, цедит бурбон, и его черные глаза буравят злое лицо Кэролайн, которая не удостаивает его взглядом, сжимая губы. Напряжение возрастает, и магия Алин, медленно выходя из-под контроля, заставляет огоньки свечей то гаснуть, то с силой взвиваться вверх. Это не укрывается от взгляда мрачной Давины, и она тянет ведьму в подготовленную для ритуала комнату.

— Тебе нужно успокоиться, иначе ничего не выйдет, — выдыхает она, протягивая Алин колбу с мутным зельем, — если это действительно твое решение, то никто не должен видеть твоих слез.

Зеленоглазая ведьма кивает, поднимая на Давину благодарный взгляд, и одним глотком осушает маленькую бутылочку, прикрывая глаза. Отвар действует почти мгновенно, и лицо Алин разглаживается, уголки губ приподнимаются вверх.

— Так то лучше, — говорит Давина, сжимая тонкую ладонь подруги, — по крайней мере, ты больше не похожа на оживший труп.

— Спасибо, — пытается улыбнуться Алин, — мне и вправду лучше. Осталось совсем немного, и все закончится.

— Вот тут ты права, кошечка, — холодный голос Элайджи наполняет тесную комнату, и ведьма вздрагивает, слыша, как он тянет последнее слово.

Кошечка.

Будто это ругательство, а не ласковое прозвище, которое он шептал ей миллион раз на ушко бессонными ночами, когда они любили друг друга до самого утра.

Сейчас, глядя на ледяное лицо своего мужа, Алин начинает сомневаться, а было ли это вообще, настолько безразличным выглядит древний вампир. В новом безупречном костюме, скрестивший на груди свои сильные руки, он кажется ведьме совсем чужим.

Она не знает, каких усилий Элайдже стоит сохранять это холодное выражение лица. Он не сводит с жены темных глаз, ища любой знак, малейший намек на то, что Алин передумала, на то, что ей, как и ему происходящее в этой маленькой комнате причиняет лишь боль, на то, что у них еще есть шанс на счастье.

Но выпитое девушкой зелье действует безупречно, и не смотря на ураган эмоций, что бушует внутри ведьмы, зеленые глаза абсолютно пусты.

— Вы не передумали?

Несколько секунд вампир и ведьма молчат, не сводя друг с друга глаз. Кажется, время замирает, и Алин уже готова разрыдаться, не смотря на выпитое зелье, когда Элайджа тихо говорит:

— Сделай подругу свободной. Она так этого хочет.