Гостья из прошлого. Часть 2 (СИ)

Страх того, что она теперь была совсем не нужна своей семье, накрывал ее липкой волной, заставляя замереть на месте ледяной статуей, не позволяя пошевелиться.

Ребекка с шумом втянула воздух, собираясь с силами. В конце концов, она — Майклсон. И всегда получала то, чего хотела. Что же изменилось сейчас? И изящная ладонь сжалась в кулак, с силой стуча в старую деревянную дверь.

Голос Элайджи она узнала мгновенно, и почти помимо воли голубые глаза наполнились слезами.

— Кол, если это ты, можешь сразу идти прочь, тебя это тоже касается, Клаус. И любого, кто…

— Прошу, открой, Элайджа!

Брат ответил далеко не сразу, а когда сделал это, его голос непривычно дрожал.

— Ребекка?!

Дверь перед блондинкой распахнулась так быстро, что она и не поняла, как это произошло. Да это было и не важно, потому что единственное, что Ребекка видела перед собой, были глаза Элайджи.

— Что… что ты здесь делаешь? — хрипло проговорил он, замирая на пороге.

Первородная прикусила губу, пытаясь подобрать слова. Но она будто онемела, изучая брата округленными глазами. Он был таким, как и в тот последний раз, когда Ребекка его видела, и в то же время — совсем другой. Прежний Элайджа не позволил бы себе встречать гостей без рубашки, ступая босыми ногами по полу. Прежний Элайджа не улыбался так тепло и искренне, и его вечно холодное выражение лица не было таким радостным. А вот нынешний Элайджа делал именно это, и Ребекка сама не поняла, как оказалась в его крепких объятьях, когда он шагнул за порог.

— И где ты только пропадала? — ласково проговорил он, заглядывая в изумленные глаза, — войдешь? Правда, Гвендолин уже спит…

— Гвендолин? — прищурилась блондинка, осторожно делая шаг вперед.

— Моя дочь, — тут же отозвался Элайджа, и его голос буквально звенел от гордости.

— И как…как… ты… смог? — прошептала Ребекка, едва сумев подобрать слова, — ведь это… невозможно…

— Это очень долгая история, — тепло проговорил вампир, отступая назад, — может, все же войдешь?

— Это твой дом? — нерешительно произнесла Первородная.

— Мой и Алин.

— Алин?

— Моя жена, — коротко ответил Элайджа, не сводя с сестры внимательного взгляда, — с тобой все в порядке, Ребекка?

— Да, — кивнула та, растягивая губы в широкой улыбке, — я просто не думала, что вы… ты и Клаус… еще и дети… так много всего произошло.

— Ты сама предпочла не участвовать с жизни семьи, — склонил голову вампир, и в его голосе уже не было прежнего радушия, — что-то изменилось?

— Я…

Но договорить Ребекке не позволил незнакомый женский голос, который раздался за спиной у брата.

— Элайджа, у нас гости?

Хрупкая брюнетка шагнула вперед, когда Майклсоны повернулись к ней лицом, и Ребекка не могла не заметить, как вспыхнули любовью темные глаза стоящего с ней рядом вампира, когда девушка подошла ближе, хмуря тонкие брови.

— Не волнуйся, кошечка, — ласково проговорил Элайджа, не сводя с жены теплого взгляда, — это — Ребекка. Моя сестра.

Зеленые глаза удивленно распахнулись, и брюнетка сделала шаг в сторону мужа.

— Ты совсем не рассказывал о…

Первородная стиснула зубы, чувствуя, как ее накрывает волна злости, на эту молодую ведьмочку, что совсем без труда целиком и полностью завладела вниманием брата. Брата, который даже не упоминал о ее существовании. И это был Элайджа, который всегда любил ее. Чего же ждать от Клауса?

Блондинка сузила глаза, разглядывая Алин.

— Уверена, ты еще многое не знаешь о нем, дорогуша, — наконец выдавила из себя она, и на лице ведьмы отразилось непонимание, — но я расскажу тебе о своем старшем брате. Проведу небольшой экскурс в историю, как делала это раньше для сотни твоих предшественниц. Или их была тысяча? Ну что же ты молчишь, Элайджа? Разве так приветствуют свою настоящую семью?

========== Часть 37 ==========

— Еще бурбона!

Голос Ребекки дрожит, когда она поднимает на бармена мутный взгляд, опираясь локтем на барную стойку. Невозмутимый шатен наполняет бокал золотистым напитком, не сводя заинтересованных глаз с красивой блондинки, что выпивает уже пятый рокс, даже не морщась. Но Первородная будто не видит выражения лица бармена, что не прочь вступить с ней в личную беседу.

Она прикрывает глаза, делая глубокий глоток бурбона, и перед ее взором вновь встает лицо ее старшего брата, который смотрит на свою жену с такой нежностью, что ладони Ребекки невольно сжимаются в кулаки. Ведь раньше, не смотря на всех женщин, что были у Элайджи, его главной любовью всегда была она. Теперь же вампир следит за каждым движением зеленоглазой ведьмы, что наблюдает за Первородной с недоверчивым прищуром.

А после ее насмешливых слов о тысяче предшественниц, лицо Алин и вовсе леденеет, что мгновенно отражается и на настроении брата.

— Это неудачная шутка, дорогая, — холодно выговаривает он, поднимая на сестру нечитаемый взгляд, — к тому же Алин знакома с историей нашей семьи.

— Только почему-то она и знать не знала обо мне, — сладко отзывается Ребекка, склоняя голову, — или меня вы с Клаусом частью семьи уже не считаете?

— Не говори глупостей, — отвечает ей Элайджа, и в его голосе чувствуется едва сдерживаемая злость.