Гостья Озерного Дома

— Полон, я полон раскаяния! — Заверещал провинившийся сторож. — Я ж не знал, что короли могут шляться по ночам в компании двуногих!

— Это — мои дорогие друзья! — Торжественно возвестил Пушехвост, важно шествуя в широко распахнутые ворота и стараясь не хромать.

За ним прошли Марина и Тавель, который надсадно кашлял, не переставая.

Девушка с любопытством осмотрелась. За воротами лежала аллея, обсаженная туевыми деревцами, над ними тянулась цепочка цветных фонариков. Аллея была вымощена белыми каменными плитками. Обернувшись, Марина бросила любопытный взгляд на сторожевую башенку, откуда караульный грозился им разбудить дракона. Вместо ожидаемого спящего чудища она увидела какой-то предмет, похожий на зенитную установку в миниатюре. А присмотревшись к караульным, она с изумлением поняла, что на поясе каждого закреплено нечто вроде кобуры… Так вот какие драконы дремали в недрах Степного Дома! Видимо, на планете сохранилось старое огнестрельное оружие, или же его оставили пришельцы?.. Конечно, с арбалетом против «калашникова», или еще чего покруче, не попрешь. Тут где сядешь, там и слезешь. А если у малышей-пушеней вдоволь патронов, снарядов и прочего, то за них опасаться не приходится.

Пушехвост ковылял так медленно, что Марина шепотом предложила взять его «на ручки». Предложение было отвергнуто как несовместимое с королевским достоинством. Заместитель начальника стражи намного опередил гостей, умчавшись в темноту ночи, и вот уже впереди зашумела неведомая толпа.

Подданные окружили своего монарха, радостно пища, подпрыгивая от избытка чувств и источая запахи всевозможных духов, так что у людей закружились головы. Песочные, рыжие, золотистые, серые и прочие шубки пушеней слились в одно шевелящееся пятно. Пушехвоста понесли на руках, не взирая на его протесты.

— Качать спасителей его величества! — Прозвучал чей-то призыв, и пушени с воодушевлением взялись за дело, хотя герои вечера намного превосходили их ростом.

Марина не разглядела, как было с Тавелем, но лично ее качнули один раз, подбросили во второй, и тут же уронили на землю; благо, с небольшой высоты. Процессия приблизилась к дворцу, ярко и празднично освещенному. Взору открывалось переплетение галерей и балконов, резные мраморные колонны, богатая позолота, замысловатые лепные украшения, и все это тщательно подогнано и продумано до мелочей. До блеска вычищенные узкие ступени лестницы были предназначены только для пушеневых нежных лапок. А наверху лестницы…

Несомненно, там стояла сама королева. И гости убедились, что она действительно Пушинда, и действительно Белая, с большой буквы. Ее шерсть отливала снежной белизной, в свете ламп сияющей каким-то радужным блеском. Супруга Пушехвоста была стройняшкой по местным меркам и двигалась весьма грациозно. В розовых ушках мерцали

бриллиантовые серьги, а длинный хвост обвивали нити жемчуга.

Пушехвост кинулся вверх по ступенькам, и уже через миг царственные особы нежно обнялись, потерлись носами и пощекотали друг друга усиками. Придворные дамы — пушенихи, одна упитаннее другой, утирали слезы и шумно сморкались в кружевные платочки. Народ ликовал: площадь перед дворцом заполнилась пушенями, которые выражали свои чувства, кто во что горазд.

Выражение радости быстро переходило в спонтанное застолье. Откуда-то возникли целые горы снеди, тающие с поистине фантастической скоростью. На площадь выволокли столы, а для королевской четы — два трона, отделанные перламутром. Гостям в качестве сидений предложили подушки, так что Марина смогла почувствовать себя как в традиционном японском ресторане. Угощение с лихвой компенсировало неудобство сидения на полу и отсутствие ложек и вилок.

Король появился с уже забинтованной лапой, в бархатной лиловой мантии и с какими- то орденами на ленте перевязи. Золотой венец на голове сиял драгоценными камнями.

В наступившей тишине Пушехвост, торжественно обведя взглядом присутствующих, поднял крошечный бокал. Он произнес речь, очень драматичную, где нашлось место всем обстоятельствам — и злоключениям в лесу, и потере драгоценного веса, и встрече с двумя великодушными незнакомцами, благородно согласившимися возвратить монарха его народу… Опять в ход пошли кружевные платки. Правда, некоторые господа за неимением оных сморкались в скатерть.

По завершении речи вперед выступил глава кабинета министров, Пузень, гладкошерстный и черный, как головешка. В лапах он держал алую атласную подушечку, на которой что-то поблескивало.

— За проявленное благородство и добродетель вы, ллид Мариен и вы, господин Тавель, удостаиваетесь звания рыцарей и награждаетесь высшим орденом Степного Дома! — Произнес Пушехвост, а королева собственноручно преподнесла новоиспеченным рыцарям знаки доблести.