Гостья Озерного Дома

Марина между тем разглядывала свалившуюся к ней в руки животинку (или что это еще такое?). Нет, вы посмотрите, у него точно человеческая рука, только маленькая — маленькая, и ноготки. Прямо скажем, больше похожи на коготки грызуна. Ужасно…

— Как вы его назвали?

— Пушень. — Повторил маг. — Вот уж не думал, что снова увижу такую редкость… Видал только в юности, издалека… Мы почти у цели, что не может не радовать.

— Он живой? Или это морок какой-то?

— О, ллид Мариен, самый настоящий, живой пушень. Вы чувствуете аромат?

Действительно, воздух наполнился тонким запахом цветочных духов, неуловимо-нежных, как пачули.

— При сильном волнении, страхе или радости шкурка пушеня начинает благоухать. В давние — стародавние времена, сотни лет назад их, бывало, убивали негодяи из-за сего приятного свойства, ведь у каждого свой неповторимый аромат… Не знаю, как обстоят дела сейчас, а вот в пору моей молодости пушени особо не жаловали людей. Мы с отцом объехали их земли, хотя через них путь к Зорхатаму короче.

— К Зорхатаму? — Переспросила девушка, осторожно кладя пушеня на землю и не зная, как приводить его в чувство.

— Да, так называется город, расположенный на краю пустоши.

— Что же, близко до него?

— Не могу точно утверждать… Но пушень, вероятно, знает.

— Пушень… На хомяка похож, или на бобра… У нас из бобров шапки шьют, но это — явно не животное. Оно разговаривает!

Между тем, существо начало подавать признаки жизни. Зашевелились длинные вибриссы, задергался розовый нос, открылись глаза — черные бусинки. Пушень громко чихнул и пришел в себя (хотя, кто знает, не симулировал ил он обморок ранее).

— Ах, добрые господа, — просительно заговорил он, поднимаясь, отряхиваясь и низко кланяясь, — не причиняйте мне вреда, я король!

Тавель, не забывший свои изысканные придворные привычки, сориентировался быстрее и, в свою очередь, учтиво поклонился.

— Никто и не думал нанести вам ущерб, ваше величество.

Хомякообразный король пошевелил усами:

— Мне кажется, я что-то слышал насчет шкурки и шапки… Шкурка у меня летняя, линялая…

— Что вы, — возразил старик, — я лишь рассказывал ллид Мариен о некоторых… недопустимых пережитках прошлого. Мы держим путь к пустоши Зорхат. Не могли бы вы, ваше величество, просветить нас относительно расстояния, отделяющего данную местность от города Зорхатама?

Коротенькая лапка — ручка пушеня совершила полукруг, указав куда-то вглубь леса.

— Как ваше имя, почтеннейший? Ваше имя, сударыня, я имел честь слышать.

— Тавель, ваше величество. Маг Тавель.

— А я, господа, — Пушехвост Восемнадцатый, правитель Степного Дома. К прискорбью, я не в состоянии ответить на ваш вопрос. Случилось непредвиденное несчастье. Поза- позавчера на Дом обрушился какой-то странный смерч! Стража, обозревающая окрестности, успела предупредить о приближении неких черных столбов, и все население укрылось в жилищах. Я же стал жертвой собственного любопытства, решив понаблюдать за грандиозным природным явлением.

Люди переглянулись. Опять же, будь тут Готтар, он бы начал ерничать по поводу того, что магический ураган не принесет вреда никому. Но Готтара рядом не было, а Марина снова промолчала из вежливости. Сконфуженный, Тавель сделал вид, что «грандиозное природное явление» не имеет к нему отношения.

— Будучи на главной башне, я смотрел за приближением вихревых столбов, — продолжал Пушехвост, — но один из них буквально обрушился на меня, как ушат холодной воды! Я не успел отступить к выходу и скрыться. Меня подхватило, как перышко и понесло! Поначалу в одну сторону, потом — в другую, обратно! Потом страшный вихрь потерял силу, и я воспользовался своим плащом, чтоб спланировать вниз. Увы! Я совершенно не умею ориентироваться в незнакомой местности, к тому же повредил лапку при падении…

Действительно, левая задняя лапка пушеня распухла, покраснела и вообще выглядела неважно. «Ну, хоть она не похожа на ногу» — машинально подумала Марина. — «Хотя, что это меняет?.. Вот он, модифицированный организм, лабораторная шутка твинатов…».

— И вот, господа, почти двое суток я блуждал в лесу, пытаясь выйти к Степным Холмам.

Я почти утратил надежду, питался какими-то орехами, даже потерял в весе… А нет ли у вас чего-нибудь съедобного? — Закончил маленький король свой рассказ, и розовый его носишко жадно затрепетал, вынюхивая.

— Конечно, есть! — В один голос ответили путешественники.

Снимая с плеч мешок, Тавель сам себя убеждал вполголоса, что «формула перемещения несовершенна и требует доработки». Марина про себя добавила, что лучше бы вовсе ее не применять на практике, чтоб никто более не пострадал. Пока неясно, как там остальные…

Уже темнело, место для ночлега следовало выбрать незамедлительно. Пока Тавель разжигал костер, Марина вынимала из мешка съестное и исподволь разглядывала пушеня. Выглядел он презабавно и, не смотря на странный вид головы и ручек, все же вызывал симпатию: толстенький (несмотря на сетования по поводу похудения), с круглым пузиком, подвижный. Милая, умильная мордочка. Большие, розовые круглые уши то прижимались к голове, то вставали торчком.