Гостья Озерного Дома

— Брр! Как у нас там со жратвой?! Я голоден, Приходящий всех забери! — Заорал неисправимый оптимист и циник Готтар и помахал Тасхоне, боязливо выглянувшему в приоткрытые ворота. — Хороши бомбочки, купец!

— Хороши-то хороши, — заворчал тот, — да стоят не дешево!

Все засмеялись.

Никто не заметил, когда Тха-Джар принял человеческий облик. Тхагалец вошел в ворота оазиса первым, и на безукоризненных щегольских одеждах его не было и пятнышка. Марина мельком подумала, что, если верить многочисленным голливудским кинолентам, одежда на оборотне после трансформации должна быть порвана в клочья, однако этого не произошло… Как будто и не было никакого превращения человека в животное, страшное в своей физической мощи. Как будто все было наваждением! За спиной человека-тигра по- прежнему сверкали рукояти сабель, которыми он так и не воспользовался.

ГЛАВА 16.

Тайна храма

Длинные тени ложились на песок, потрескивал огонь. Ночью на пустошах всегда становилось прохладно.

Велирин давно спала. Марина ворочалась с боку на бок. Свет костра пробивался через тонкое полотно палатки, мешая спать. Девушка только — только впадала в дрему, прислушиваясь к доносившимся снаружи голосам.

— Тхагала — небольшое княжество в Восточной империи, — говорил Тха-Джар кому-то. — Горы и вечнозеленые леса, тщательно сберегаемые веками. Мой род правил Тхагалой на протяжении сотен лет, и все это время нас преследовал рой нелепых суеверий и легенд.

Мол, оборотни, убийцы, крадущие младенцев и питающиеся кровью дев. А шкуру оборотня и вовсе наделяли магическими свойствами!.. Поэтому мы тщательно скрываем свою сущность. Но слухи не скроешь. Вон, и Тасхона, и его люди ничуть не удивились. Нас осталось очень мало… Всего несколько семей.

Марина вспомнила энциклопедию нечисти и страничку, посвященную родичам Тха- Джара. Там не было написано ничего приятного или лестного.

— … наши женщины могут разрешиться от бремени только в облике зверя. Они уходят в горы и остаются там до тех пор, пока кормят малышей молоком. Так было и с моей любимой… Я навещал ее каждую ночь, три месяца… Но однажды нашел разоренное логово и кровь… повсюду были пятна крови, и тот страшный запах навсегда остался в памяти… Я словно обезумел! Судя по следам, убийца был один. Я искал так долго… Следы привели меня в Зорхатам, где я узнал, что на рынке продали шкуру оборотня за большие деньги. Продавцом был человек, изуродованный шрамами. Потом этот выродок засветился в драке, он убил начальника городской стражи, бежал, примкнув к шайке бандитов, грабящих караваны. Пять лет я пересекал пустошь Зорхат десятки раз за сезон, надеясь встретить его… И вот вчера демон мести, Аратса, мне улыбнулся… Я могу вернуться домой.

Потом Марина услышала голос барона, в котором не было привычного сарказма:

— Достойный поступок! Ты отомстил и освободил душу от груза.

Какое-то время мужчины молчали, должно быть, каждый наедине со своими мыслями. Затем тхагалец заговорил снова, на полтона ниже.

— Я думал навсегда остаться верным ей, но… Я увидел другую женщину и потерял покой, растворился в голубых глазах… Я никогда не встречал женщин с такими светлыми, прекрасными глазами! Как небо в начале весны… как драгоценные камни. У нее невиданно белая кожа и волосы, как лунный шелк…

Тут уж неромантичная натура Готтара взяла верх, и он зафыркал от смеха:

— Прости, друг, но воспеванием достоинств долго не протянешь! Если меня привлекают волосы женщины, то… совсем не на голове. И потом, интересующая тебя особа похожа на парня! Бедра узкие, как у кузнечика! Похожа на парня, повторяю!..

По стене палатки метнулась тень — тхагалец схватил барона за горло, но тут же отпустил.

— Ну да! — Воскликнул с непередаваемой иронией в голосе человек-тигр. — Ты думал, человек, что скроешь свои движения души от того, чьи чувства острее бритвы?! А не ты ли готов, как преданный пес, засыпать у ног рыжеволосой? Не ты готов отрезать себе руку за ее слезинку?! Кто согласен удовлетвориться непрочной участью фаворита, лишь бы быть рядом с ней — хоть час, хоть жалкие минуты?! Ты носишь у сердца локон цвета меди, человек! Но ты боишься открыть свое сердце, чтобы тебя не сочли излишне мягким! Вы, люди, неискренни даже в любви…

— Да, наверное, так. — Согласился Готтар, потирая шею. — Извини меня.

— Пустое. — Прозвучало в ответ.

Марина, наконец, заснула, не уверенная, реален ли услышанный разговор, или то был только отзвук сладкой дремоты.

Утром к ней в палатку пришел сам Тасхона, пряча что-то за спиной.

— Почтенная госпожа! — Начал он, и сразу стало ясно, что от госпожи ему точно что-то надо. — Вчера вечером… э — э… я видел на вас совершенно изумительный наряд. Не позволите ли взглянуть на него еще раз?..

Вчера, когда они выехали из оазиса, на Марине был ее спортивный костюм вместо изрядно надоевшего льняного кимоно, натиравшего кожу в местах швов, но к вечеру налетел ветер с песком, и девушка переоделась.

Недоумевая, она исполнила просьбу Тасхоны. Тот изумленно охал и ахал, рассматривая материю и логотип «Боско», теребя вещи и так и эдак, и даже принюхиваясь.