Государь Руси

Остальные викинги воевали не так успешно. Но все равно – явно выигрывали. Особенно после того, как Ивар сумел разгромить центр вражеского построения.

Когда же Ярослав, наконец, обошел плотный ордер кораблей викингов, куда он физически не мог всунуться, бой уже в целом подошел к концу. Основные силы союзников оказались разбиты. А те корабли, которые смогли выйти из этого кровавого клинча и убежать – старались это сделать. И викинги, что уже высвободились из рубки, устремлялись за ними, опьяненные кровью.

Ярослав совершил правильный маневр. Если бы событие не развивались так быстро, то он сумел бы внести очень важный вклад в победу. Но он не успел…

— И какого черта?! — разъяренно воскликнул он, подойдя к борту флагмана Ивара.

— Ты был слишком медленный! — хохотнул викинг под улыбки окружающих.

— Какого черта вы творите, я спрашиваю?!

— Остынь! Мы просто застоялись.

— Остынь? Сколько наших ребят сегодня было убито?!

— Они все погибли славно и отправились в Вальхаллу!

— Да хоть к козе в трещину! Или ты думаешь, что они бросят мять титьки валькириям в Вальхалле и прибегут поддержат нас в Британии?

— Остынь!

— А то что? Вы повели себя как мальчишки! Мелкие, глупые мальчишки!

— Мы победили!

— В битве, а не в войне. Рагнар уже водил Великое воинство на Британию. И оно даже поначалу побеждало. В битвах. Но в итоге оказалось разбитым. В итоге оно проиграло в войне! Война – не набеги!

— Да что не так-то?!

— Как мы условились воевать?

— Ну…

— Как я спрашиваю? Появился флот. Я выхожу в перед и иду напролом, засыпая всех стрелами и дротиками. А вы добиваете раненых. Быстро. И с минимальным количеством потерь. А вы что сделали? И главное – нах…я? Славы глупой захотелось?

— Почему глупой то?

— Потому что настоящая лишь за теми, кто победил не в бою, а в войне. Героизм проигравших достоит лишь снисхождения.

— Ты нагнетаешь. Остынь. — Нахмурился Ивар.

— Посчитай потери… — прорычал Ярослав и ушел от борта, отправившись в свою каюту. Всю эту ругань государь Руси устроил на стародатском, который в целом знал очень прилично. Поэтому окружающие Ивара воины не только слышали все слова, но и понимали их. И им очень не понравилось, что сказал «этот ромеец».

Ивар не стал выделываться и посчитал потери.

Десятая часть войска оказалась в минусе. Совсем. Окончательно. Или уже умерли, или не переживут и двух-трех дней. Еще столько же должна поправиться. Еще столько же даже после выздоровления не сможет полноценно драться.

И ему это ОЧЕНЬ не понравилось.

Тогда, в запале, он даже не подумал о таких последствиях. Ведь его бойцы давно уже не несли такие ощутимые потери. Они ведь все в кольчугах, надетых по примеру Ярослава, поверх стеганых халатов. Да и тактику боя он применял куда более продуктивную, чем у остальных. А вот остальные…

— Ты все сам видел, — хрипло произнес Харальд, подойдя к борту и обращаясь к Ивару.

— Что видел?

— Эта римская сопля просто отсиделся за нашими спинами.

— Харальд, ты дурак?

— Чего?!

— А того?! Как бы он смог обогнать наши драккары?! Ты сам, как малолетник придурок, побежал вперед. И что? Доволен? Сколько твоих полегло?

— Это была достойная смерть!

— Достойная, — прорычал Ивар. — Но эти ребята не встанут с нами в Британии. Если бы не твоя глупость – у нас бы потерь почти не было. Ярослав бы вышел вперед, а мы пошли следом, повторив разгром сарацинского флота.

— Я был лучшего о тебе мнения, — скривившись произнес Харальд и сплюнул в воду. — Не думал, что ты трус.

— Иди ко мне, и ты узнаешь, кто из нас трус! — воскликнул Ивар, хватаясь за топор.

— А кто как не трус предложит прятаться за спину этой римской сопли?

— Ярослав тебя уже побеждал. Забыл? Щенок. Забыл, благодаря кому ты все еще дышишь?

— Ему повезло.

— И с Хрёриком тоже повезло? И Хорезмшахом повезло? И в Александрии повезло? И в Иерусалиме?

— Сарацины лишь смазка для мечей. Это все знают. Наши их там режут без всяких проблем.

— Наши бы их не резали так, если бы Ярослав не показал, как это делать. Или ты думаешь, почему я легко смял центр? Потому что применял приемы, подсказанные этим римлянином. И потерь у меня почти нет. И все дела сделал, пока ты и твои ребята отчаянно рубились и умирали.

— В метании сулиц нет чести, — с отвращением произнес Харальд и снова сплюнул, но теперь так, чтобы слюна попала на борт корабля Ивара.

Тот дернулся, но его крепко держали свои же.

— Это у тебя нет чести, — прошипел сын Рагнара.

— Ты так лаешь только потому, что мы поклялись до окончания этого похода не проводить божьего суда. Щенок. Знаешь, что я не трону. Ибо слова, сказанные перед лицом Одином, для меня важнее твоего тявканья.

— Не боишься, что я прекращу этот поход? — холодно и тихо произнес Ивар, нервно тиская ручку топора.

— И расстроишь покойного папочку? Ай-ай-ай. Нет, щенок. Не боюсь. Ни тебя, ни твою римскую соплю, за которую ты все норовишь спрятаться…

Еще немного полаялись. После чего корабли «разбрелись» на приличное расстояние, окруженные соратниками. От греха подальше.

Харальд торжествовал.