Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России

Руководить новым движением в Правлении Центрального Совета ВДОБТ были призваны фигуры из партийно-советской номенклатуры, но не из первых ее рядов: А. П. Бирюкова (заместитель председателя ВЦСПС), Т. В. Голубцова (заместитель министра культуры СССР), Л. П. Кравченко (первый заместитель председателя Гостелерадио), Л. П. Лыкова (заместитель председателя Совета Министров РСФСР), А. Г. Сафонов (заместитель министра здравоохранения СССР), Н. Т. Трубилин (министр здравоохранения РСФСР), В. П. Трушин (первый заместитель министра МВД СССР). Партийное руководство было представлено лишь одним первым секретарем обкома (Ульяновской области); остальные лица были заметно меньшего калибра. Такая, созданная в традиционно-застойном Духе организация с «добровольно-принудительным» членством должна была обеспечить массовую поддержку начавшемуся процессу оздоровления общественной жизни.

Возможно, в иных условиях и удалось бы что-то сделать: проводившиеся в те годы социологические исследования показали, что значительная часть населения (50–60 %) поддержала начавшуюся сверху кампанию^{633}. Сказалось, по-видимому, не только понимание масштабов алкоголизации общества, но и ожидание глобальных перемен и реформ, с которыми власть явно не спешила. Но те же опросы показывали: наличие общественной поддержки вовсе не означало безусловного одобрения всех энергично проводимых мер: болезненно воспринимались повышение цен при отсутствии товара, исчезновение не только низкопробных суррогатов, но и всяких вообще вин. Наконец, даже в начале кампании в 1986 г. только 19 % опрошенных разделяли идею полного вытеснения алкоголя из жизни а ведь это была главная цель ее организаторов^{634}.

Начавшаяся борьба набирала обороты. На волне народных ожиданий перемен к лучшему еще действовала «магия слов», и руководству страны рисовались блестящие перспективы. Появившееся летом 1986 г. крылатое слово «перестройка» стало официальным курсом на пленуме ЦК КПСС в следующем январе. Началась столь же показательная борьба с «нетрудовыми доходами». В то время лидер партии и государства призывал работников отечественных автозаводов стать законодателями моды в автомобилестроении, а академик А. Г. Аганбегян авторитетно обещал достигнуть самого высокого в мире уровня жизни ровно к 100-летию Октябрьской революции, т. е. в 1987 г.^{635}

К концу памятного 1985 г. можно было обнародовать достигнутые успехи. По данным МВД, уже к лету количество правонарушений сократилось на 12,3 %. За пьянство на работе было привлечено к ответственности 80 тыс. человек, и около 200 тыс. самогонщиков «добровольно» сдали свои орудия производства^{636}.

В сентябре 1985 г. появилось Постановление ЦК КПСС «О ходе выполнения Постановления ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Оно констатировало улучшение структуры товарооборота, уменьшение преступности и дорожно-транспортных происшествий. Признавалось, однако, что наряду с наличием «полного одобрения и поддержки» со стороны советских людей, «некоторая часть населения из числа пристрастившихся к спиртному ждет послаблений, проявляет недовольство мерами, направленными против пьянства». Власть объявила, что ждут несознательные напрасно, и ставила задачу: «Полностью искоренить какие бы то ни было выпивки на производстве»^{637}.

Пользуясь приведенными выше данными, следует, конечно, делать поправку на тенденцию статистики выполнять и превосходить планируемые показатели. Ведь выявленные факты «злоупотреблений» равно могли говорить не только об успехах борьбы с ними, но и о повсеместной распространенности явления, что фиксировал фольклор:

«Спасибо партии родной,
Теперь не пьем мы в выходной.
Благодаря ее заботе
Мы выпиваем на работе».