Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства

При Иоанне IV важными указами 1562 и 1572 гг. право собственности служебных князей было еще более стеснено. Ограничения, касавшиеся прежде лишь большей части северо-восточных князей, теперь были усилены и распространены на всех князей, или «княжат». Князьям воспрещено было отчуждать каким бы то ни было способом свои земли, продавать, менять, дарить, давать в приданое. Владения княжеские могли переходить по наследству только к сыновьям собственников; в случае если князь не оставит после себя сына, его вотчина берется в казну «на государя». Право посмертного распоряжения вотчинами было поставлено под действительный контроль правительства. Княжеская вотчина могла перейти по наследству к одному из близких родственников, согласно завещанию собственника, лишь в том случае, если на это последует соизволение государя. Правительство, разрешая такие переходы земель, наблюдает за тем, чтобы они не нарушали государственных интересов, «посмотря по вотчине, по духовной и по службе». Эти указы преследовали, по-видимому, двойственную цель. С одной стороны, правительство имело в виду тесное подчинение княжеского землевладения власти государя и отчуждение в казну наследственных земель от некоторых, «высокоумничавших» княжеских родов. С другой стороны, приравнивая княжеские вотчины к вотчинам других частных владельцев и возложив на них, наравне с другими вотчинами, обязанность военной службы, правительство стремилось к тому, чтобы переход княжеских земель из рук в руки не нарушал их военно-служебного значения. Поэтому указ 1562 года существенно ограничил переход княжеских вотчин к женщинам, которые не могли нести военной службы. Княжеское владение так же, как всякая вотчина, не могло перейти ни к дочери, ни к сестре собственника. Вдова могла наследовать по завещанию только часть земель мужа и не имела права никому передавать перешедшего к ней имения; после ее смерти это имение отбиралось в казну. Для утверждения ее в правах наследства на всю вотчину требовалось особое разрешение государя[55].

Значение многих княжеских родов падало вследствие дробления или утраты их родовых владений; служба при дворе или на воеводствах ослабляла их связи с вотчинами, их местную власть и влияние. Иоанн III усиливает свою власть над личностью и владениями князей, лишает их права отъезда, ослабляет их личный авторитет в качестве советников государя, ограничивает северо-восточных князей в праве распоряжения вотчинами.

Всего этого было недостаточно для уничтожения остатков удельного порядка и для полного торжества новых государственных начал. Иоанн III прибегает к наиболее решительному средству – лишению многих князей их наследственных владений. Рассмотренный выше указ этого государя о наследовании земель северо-восточных князей предоставлял правительству широкий простор для отчуждения их вотчин в казну. Иоанн Грозный впоследствии обвинял Сильвестра в том, что он раздал княжатам обратно вотчины, отнятые у них по Уложению Иоанна III: «те вотчины, подобно ветру, роздал неподобно, и тем многих людей себе примирил». Князь Курбский говорил: «обычай есть издавна московским князем желати братий своих крови и губити их, убогих ради и окаянных вотчин, несытства ради своего».

Юго-западные князья Смоленской и Черниговской областей ко времени смерти Иоанна III лишились значительной части своих уделов. К 1505 году главные центры и волости бывшего Смоленского княжества перешли в собственность московского государя; Иоанн III передал своему сыну смоленские города со всеми «тянувшими» к ним селами и пошлинами, не упоминая уже о прежних их владельцах, князьях смоленского и литовского родов. Равным образом и князья Черниговской области: Воротынские, Волконские, Тарусские, Козельские[56], Мезецкие, Мышецкие утратили к 1505 году города и городки, бывшие центрами их уделов. Иоанн III завещает своему сыну Василию город Воротынск со всем, что было за князьями Воротынскими, город Тарусу, принадлежавший князьям Тарусским, город Мышегу, принадлежавший князьям Мышецким. Князю Дмитрию Иоанновичу переходит город Мещовск со всеми волостями, погостами и селами, которыми владели князья Мезецкие. Желая удалить некоторых князей из наследственных владений, правительство давало им земли в других местностях: князю Мих. Мезецкому вместо города Мещовска дали город Алексин, но без права дани и суда. В сношениях с иностранными государями Иоанн III указывал на полное подчинение ему служебных князей. На требование крымского хана собрать дань с одоевских князей, как делалось в старину, государь разъяснил ему, что удельные порядки отжили свое время: «Одоевских князей больших не стало, – ответил Иоанн крымскому хану, – отчина их пуста; а другие князья Одоевские нам служат, мы их кормим и жалуем своим жалованьем, а иных князей Одоевских жребии за нами. Что они тебе давали и твоему человеку, теперь им нечего давать, отчина их пуста; и теперь твоего человека я жаловал, а им нечего давать»[57].