Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

На размышлениях-воспоминаниях царского друга и шурина лежит тяжелый груз раскаяний и сожалений, но в главном князь-мемуарист прав. Царь признал справедливость основного домогательства — конституционности, согласился с главным обвинением, что «Россия переросла форму существующего строя!». Но главное, и здесь шурин царя оказался прав: забвение крестьянства в Манифесте дорого обошлось Николаю II.

По-видимому, он вскоре осознал свою оплошность, и с этим связано вдруг резко изменившееся отношение царя к автору Манифеста графу С. Ю. Витте: от прежней расположенности и следа не осталось.

Манифест не оправдал надежд и его автора. Он не погасил, а раздул пламя революции, особенно в деревне. Перепуганный премьер спешно обратился к императору с предложением незамедлительно издать еще один манифест — о земле. Император не мог пойти на принятие этого сумасбродного предложения обанкротившегося политика, публично признать фиаско власти. Но выводы он сделал немедленно — провел несколько заседаний Совета министров под своим председательством, обсудил сложившуюся ситуацию и указал на необходимость незамедлительной отмены выкупных платежей за землю и незамедлительного издания закона о земле, ликвидации крестьянского малоземья. Это были смелые шаги царя, к сожалению, оказавшиеся по его же вине безрезультатными.

В ближайшем окружении императора Манифест вызвал бурю восторга. Д. Ф. Трепов, которому Витте сообщил долгожданную новость по телефону, заявил сотрудникам: «Слава богу, Манифест подписан. Даны свободы. Вводится народное представительство, начинается новая жизнь».

Высшие чины силовых структур целовали текст Манифеста, предлагали напечатать его золотыми буквами, провозгласить через царских герольдов, со священных амвонов…

На этой волне эйфории поведение Николая II выглядит особенно контрастным и даже протестующим. «Я очень сожалею, — писал царь, — что в Манифесте 17 октября не было упомянуто о крестьянах и мерах удовлетворения их нужд… Вопрос, конечно, первостепенной важности и, по-моему, несравненно существеннее, чем те гражданские свободы, которые на днях дарованы России. Правильное и постепенное устройство крестьянства на земле обеспечит России действительное спокойствие внутри на много десятков лет».

Манифест резко менял курс императорского правительства, и сделано это было вопреки убеждениям царя. Виновником «конституционного перекоса» царь считал премьера С. Ю. Витте. Как и его отец, Николай II делал упор на экономические реформы, причем весьма существенные. В их числе — отмена подушного налога, подрывавшего экономическую основу сословного первенства, введение золотого курса рубля и т. д. Но одновременно откладывалась реформа Государственного Совета, отклонялись проекты о созыве Государственной Думы или Земского собора. Одним словом, на первом плане была у царя экономика. Император не раз заявлял, что конституция нужна только интеллигенции, крестьяне ее не поймут, они озабочены своими интересами.

В первые же дни после подписания Манифеста Николай II сделал попытку выправить возникший политический крен и дал указание ускорить решение аграрных проблем.

И. Л. Горемыкин, стойкий оппонент Витте, незамедлительно подал записку о том, что Манифест 17 октября ничего не дал крестьянству, и предложил немедленно отменить выкупные платежи за землю. Министерство финансов возразило, предложив ограничиться лишь частичным их понижением. Совет министров 31 октября 1905 г. стал на эту точку зрения, хотя и считал, что при недостатке войск царский манифест об уступках крестьянству необходим. Несмотря на то что император считал необходимым отменить все выкупные платежи, возражения Минфина и колебания Совета министров сказались на окончательном решении. 3 ноября было объявлено об уменьшении выкупных платежей наполовину в 1906 г. и их полной отмене с 1907 г.

Одновременно было объявлено о разрешении Крестьянскому банку покупать в неограниченном размере помещичьи земли для перепродажи их крестьянам с предоставлением льготных кредитов. Это были полумеры. Император, утверждая подготовленный министрами указ, не скрыл своей неудовлетворенности. На заседании Совета министров 3 ноября 1905 г. он заявил: «Выкупные платежи не такая больная сторона. Землю хочется иметь».

Отношение к земельному вопросу в правительственных верхах было неоднозначным. Столкнулись главным образом две тенденции, два подхода, и эта борьба резко обострилась в связи с допущенным в Манифесте «конституционным перекосом». Одна группа сановников, во главе с И. Л. Горемыкиным, считала, что необходимо сохранить общину, укрепить и расширить крестьянские наделы, предоставляя общинам и отдельным домохозяевам льготные кредиты для покупки земли через Крестьянский банк.