Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Именно на эту сторону дела (изменения качественные) указывал Таганцев, но они появились только в самом конце работы, а в первой редакции их не было. По его словам, проект Основных законов, выработанный Государственной канцелярией, несмотря на полупрезрительный отзыв Витте в его письме, что канцелярия «состряпала» проект, носил на себе следы продуманности, а главное, искреннего желания схватить сущность новых запросов жизни и вынужденных уступок со стороны самодержавной власти. Составители писали, правда робко, так сказать, с оглядкою, но и задача была нелегкая. Ведь все почти чувствовали, а многие знали, что власть уступила скрепя сердце, думая про себя, что этот ураганный песок, залепляющий глаза, благодаря «угодникам», пронесется. Основные законы первого тома свода: ведь это была та святая святых, в которую могли проникать только посвященные в высшие степени. «Во время предшествующих совещаний о государственной реформе России старые заслуженные юристы не раз напоминали, что наш свод — творение великого Сперанского и что к нему надо подходить с надлежащим почтением, а не с кондачка. Прибавлю, в этих предостерегающих отзывах слышалась не одна осторожность старости, а много житейского опыта, знаний и правды. По нашему убеждению, Михаил Михайлович Сперанский был величайший самородок юридических россыпей России. Нельзя не преклоняться перед его творческою мыслью и талантом законодательного изложения, и притом не только в его планах, но отчасти и в выполненных им сооружениях государственного строительства»¹⁵.

Проект Государственной канцелярии начинался с определения материальной структуры государства, его территории (ст. 1). Статья эта вмещала две части: описательную — Российская империя состоит из всех находящихся в державном ее обладании владений¹⁶, и определительную, в узком смысле: «И составляет единое и нераздельное государство». Замечание Тхоржевского, принятое и бароном Нольде, состояло в предложении исключить первую часть как ослабляющую существенное утверждение второй, что и было принято при дальнейшем редактировании проекта. Затем последовала вторая статья, о Финляндии, неразрывно связанной с Россиею. Первая статья дополнялась статьею о русском языке, как о едином общегосударственном языке, обязательном в высших и центральных учреждениях, а также армии и флоте, как основном факторе понятия единого государства. Употребление местных языков и наречий в государственных и общественных установлениях (учреждениях) определяется Особыми законами. Наконец, статья 3 этих prolegomena гласила, что государственные границы могут быть изменены не иначе как на основании особого о том закона. Забегая несколько вперед, заметим: Таганцев специально подчеркивает, что эту статью позже Витте исключил как излишнюю на том основании, что далее по статье 11 заключение всяких договоров с иностранными державами отнесено к прерогативам монарха, а монарх и Госсовет никогда такой санкции не дадут. Но кто мог предвидеть, что исчезнут и монарх и святость, неприкосновенность границ, да и сама держава станет напоминать четвертованный обрубок. «Осталась наша Русь, — восклицает автор, — как „калика побируха“, окруженная чудищами, кои, по выражению Тредьяковского, „облы, озорны, стозевны, стоглавы и лайя“». Это писалось в 1918 г.

Затем в проекте следовала глава об императорской власти. В прежних законах все существо верховной власти исчерпывалось в двух эпитетах — монарх самодержавный и неограниченный, а затем шло уже византийское велеречие, гласившее, что повиноваться верховной его власти не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает, с цитатою из петровского указа 25 января 1721 г. Проект присягнул на это определение, устранив оба не соответствующих более Манифесту 17 октября и всем бурным событиям осени 1905 г. атрибуты, предписанные монарху. Формула его была совершенно проста: верховная власть в Российской империи принадлежит государю императору (ст. 5)¹⁷. О священности и неприкосновенности особы царя говорила следующая статья.

Далее в проекте следовало перечисление отдельных областей прав, в которых может проявляться власть верховная в порядке управления, начиная с области законодательной, которую по статье 5 государь император осуществляет совместимо с Государственной Думой и Государственным Советом, добавлялось еще, что государю принадлежит почин по всем предметам законодательства. Ему же присваивалась власть утверждать законы и указы, необходимые для их исполнения, даже делать дополнения к ним в пределах закона. Затем шел перечень прав монарха в порядке верховного управления, в верховном начальствовании над вооруженными силами России; в осуществлении власти судебной, в частности, в осуществлении права помилования. Этот перечень дополнялся постановлениями о расходах на Министерство двора и перечнем отделов Основных законов, не подлежащих пересмотру (Положения об императорской фамилии).