Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

В исходе октября для почина император вручил государственному секретарю барону Икскулю три проекта пересмотра Основных законов. Один был составлен флигель-адъюдантом графом А. Ф. Гейденом (братом видного общественного деятеля, лидера мирообновленцев). Полковник гвардии, флигель-адъютант владел пером. Выше уже отмечалось его участие в составлении манифеста 6 августа о созыве Булыгинской Думы. Н. С. Таганцев считает Гейдена представителем военно-придворных сфер. Автором другого проекта был директор Александровского (Пушкинского) юридического лицея А. П. Соломон, имевший самые обширные связи, в том числе и с лидерами либеральной оппозиции. Именно Соломон познакомил графа Сольского с профессором С. А. Муромцевым, который работал над собственным проектом Основных законов, что имело важные последствия (об этом ниже будет особая речь). Третий проект вышел из канцелярии Министерства внутренних дел. Не исключено, что к его возникновению имел отношение и премьер.

Об итогах работы Государственной канцелярии барон Икскуль докладывал императору на высочайшей аудиенции 27 января. Проект Государственной канцелярии стал базовым документом для всей последующей работы. Он и позже сохранял свою роль и на заключительном этапе обсуждался на совещании у императора наряду с другими дополнительными проектами. Он фигурирует под своим названием: «Проект Государственной канцелярии» (Проект № 1).

В историографии вопроса, в том числе и самоновейших работах, Проект № 1 оценивается как весьма либеральный, как компиляция тогдашних западноевропейских конституций, как наделяющий Госдуму широкими полномочиями¹². Подобные определения удачными не назовешь. По нашему мнению, Проект № 1 базируется на Основных законах М. Сперанского.

Академик Н. С. Таганцев, специально изучавший этот вопрос, пришел именно к этому заключению. Он имел в своем распоряжении все официальные протоколы заседаний Совмина, Особых совещаний, на которых сыграл свою роль. В его распоряжении был личный архив барона Нольде — управляющего канцелярией Совмина — и свидетельства лиц, барону помогавших. Основные выводы и наблюдения Таганцева подтвердились документами, позже введенными в научный оборот. Сам академик назвал свое исследование «расследованием» по установлению истинной картины создания Конституции Николая II¹³.

В своей оценке Проекта № 1 Таганцев использовал замечания, сделанные Нольде его помощником-секретарем Тхоржевским в процессе подготовки проекта Совета министров (его иногда именовали поэтому «советский» проект). На заключения своих осведомленных предшественников Таганцев ссылается достаточно часто и большей частью солидарен с ними.

Н. Таганцев, изучив итоги работы Государственной канцелярии, пришел к выводу, что речь идет не о создании нового правового акта, а о новой редакции Кодекса Сперанского. Из 179 статей прежней редакции (1832 г.) оставлено без пересмотра 134 (в том числе весь II отдел об императорской фамилии). Таким образом, признаны подлежащими пересмотру только три отдела: первый, о существе верховной власти (ст. 1, 2), восьмой — о законах (ст. 17–79) и девятый — о власти верховного управления (ст. 80 и 81). Оставление без рассмотрения указанных частей могло быть объяснено тем, что все они не затрагивали изменений государственного строя России, которые произошли в период 1905–1906 гг. <…>

Не могло на эту часть Основных законов распространяться безусловно и то положение, что Основные законы подлежат пересмотру только по почину государя¹⁴.

Итак, есть основание считать (по формальным признакам) создание новой редакции обновлением. В старые меха влили новое вино.