Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

«Это значит, — восклицает „Право“, — Совет министров и в новой конституционной России хочет законодательствовать помимо Думы». Журнал обратил внимание и на сохраняемое за верховной властью право объявления, по своему усмотрению, чрезвычайного и военного положения, сохранение же Госсовета объявлено критиками как еще одна привилегия — для «парализации неумеренных начинаний Думы». В руках бюрократии остается «заведование денежными средствами страны. Тут бюрократия верна себе — ее место у денежного сундука».

Комментарии излишни. За неделю до утверждения новой редакции Основных законов такое публикуют газета «Речь» и авторитетный юридический орган, тоже кадетского направления. Из мемуаров И. В. Гессена, члена ЦК кадетской партии, редактора «Права» и одновременно руководителя кадетского официоза, видно, что он конфиденциально получил проект законов, используя свои связи.

Указанная публикация сыграла «Крупную роль в политической жизни», пишет Гессен. Он предваряет описание этой роли рассказом о возникновении «думского масонства», с которым, собственно, и связана эта «крупная роль».

Думское масонство возникает еще в преддумский период как надпартийная, координирующая организация, согласовывающая деятельность оппозиционных партий и групп, а позже, с 1906 г., и думских фракций. Почему эту уникальную информацию привел в своих материалах И. В. Гессен еще в 1924 г., это специальный вопрос. Укажем лишь, что тогда в советской исследовательской литературе эти факты тщательно замалчивалась. Информационный прорыв произошел через полвека после выхода последнего тома «Архива Русской революции». Гессен первым опубликовал эту информацию и, несмотря на оговорки, вполне объясняемые, правильно связал возникновение «политического», «думского» масонства с конституционным периодом, с возникновением партий, Думы, свободной прессы, информационной борьбы. Всем этим надобно было руководить. «Оформление политических партий, — пишет Гессен, — произвело генеральное размежевание, указавшее каждому свое место, зазорно было принимать одновременно участие в разных группировках. Едва ли не единственное исключение установлено было в пользу наиболее всеми почитаемого и любимого Александра Исаевича Браудо², занимавшего пост вице-директора публичной библиотеки: еврей „от головы до ног“, он был преданнейшим сыном России и, не состоя ни в какой партии и кружке, всюду был желанным и дорогим гостем и пользовался неограниченным доверием не только среди интеллигенции, но и вплоть до высших слоев бюрократии и великокняжеских дворцов. Его неизменно можно было встретить везде, где творилось общественное дело или нужно было кому-нибудь помочь.

Уже после смерти Александра Исаевича — скоропостижной, в Лондоне, куда он приехал из России на отдых, мне, к величайшему удивлению, стало известно, что он был масоном. Обаяние благородной личности Браудо, его влияние объяснялось его ролью связного императора и координатора „думского меньшинства“».