Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг.

Надо сказать, замечает Лазаревский, что именно эта форма гарантии, то есть предоставление одному монарху права инициативы их изменения, должна быть признана наименее удачной из всех, какие вообще известны конституционному праву.

Но эта форма в свое время встречалась часто и имела вполне обоснованное основание.

Сделав в этом плане сопоставление статей Основных законов с соответствующими положениями иных государств (Пруссии, Австро-Венгрии, Дании, Болгарии, Японии и т. д.), Лазаревский заключает: «Введение конституции повсюду являлось уступкою, делавшейся неограниченной монархией в угоду и духу времени. Всюду монархическая власть старалась оградить сделанные уступки от постоянных „расширений“».

Представляется необходимым остановиться на историческом примере такого сравнительного правоведения — единственно правильного в оценке Основных законов (и всей «забытой конституции» Николая II) не только чтоб напомнить о заслугах дореволюционного правоведения, но и потому, что после 1917 г. в оценке реформ возобладали крайние односторонности идейного порядка, срабатывал известный принцип партийности науки.

Завоевания и традиции старого, дореволюционного историкогосударственного, сравнительного правоведения не были, однако, утрачены полностью как внутри страны, так, особенно, за рубежом (П. Б. Струве, С. Пушкарев, И. В. Гессен, Б. Э. Нольде, Е. Староградский, В. В. Леонтович, П. И. Новгородцев). Появилось немало работ иностранных авторов, посвященных конституционным реформам 1906 г., содержащих немало интересных, иногда и спорных выводов и наблюдений, которые небесполезны в преодолении предвзятостей. После этих предварительных замечаний позволим перейти к рассмотрению содержания правовых актов «Забытой конституции».

Основные законы 23 апреля 1906 г. состоят из введения и 11 глав, которые содержат 124 статьи. Надо иметь в виду, что статьи 25–68 (главы 2–7), трактующие: о порядке престолонаследия, совершеннолетия монарха, об опеке, о вступлении на престол и о присяге подданства, о короновании и миропомазании, о титуле монарха (уточненном на Особом совещании 7–9 апреля 1906 г.), о государственном гербе, государственной печати, государственном языке и о вере, — остались в силе их старой редакции. Они восходят к положению об императорской фамилии, введенном императором Павлом I. Все цари высоко ценили этот правовой акт пращура.

Новые статьи, разделенные на пять глав, содержат следующие постановления: о существе верховной самодержавной власти (гл. 1), о правах и обязанностях российских подданных (гл. 8), о законах (гл. 9), о Государственном Совете и о Государственной Думе (гл. 10) и о Совете министров (гл. 11).

Важная кодификационная особенность Основных законов заключается в том, что в их состав не вошли полностью все статьи из Учреждения Госдумы и Госсовета, а лишь самые важные из них. Выше отмечались споры по этому вопросу. В главе 10 Основных законов содержатся постановления о продолжительности сессий обеих палат, об их созыве и роспуске, о составе членов обеих палат и их правах законодательной инициативы и запроса (ст. 99–101, 104, 105, 108 и 110–113). Эти статьи Основных законов соответствуют статьям 2–4, 32, 33, 49, 51 Учреждения Госдумы и статьям 2, 9, 10, 30, 43, 44, 47, 51 Учреждения Госсовета.

Еще в Манифесте 20 февраля 1906 г. было оговорено, что Учреждения обеих палат как бы приравниваются по своему значению к Основным законам в том смысле, что ни те ни другие не могут подвергнуться изменениям во время прекращения занятий Думы единолично государем, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость такой меры. Эта мера допускалась по отношению к другим законам на основании статьи 87 Основных законов. Таким образом, следует признать, что все статьи (а не только продублированные в Основных законах) как Учреждения Госдумы, так и Госсовета представляют собой дополнительную составную часть Основных законов. Именно это и препятствовало Думе уточнять и расширять свои права, так сказать, самоорганизовываться.

Основные законы 23 апреля 1906 г. превратили Россию в конституционное государство, в котором законодательная и учредительная власть осуществляется с согласия народного представительства. Этот принцип был выражен словами: «Государь император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственной Думою» (ст. 7 и 86).