Государственная недостаточность

– Хочу вот еще о чем спросить. Ты – один из активно пишущих писателей. Но тебе этого почему-то мало. То ты возглавляешь весь писательский комсомол, то ты руководишь газетой «Московский литератор». То идешь работать на телевидение, то создаешь альманах «Реалист». Рвешься в политику. Помня все твои активные вторжения в общественную жизнь, я не могу их объяснить только какими-то карьерными или материальными соображениями. Они, наверное, есть, и это естественно, но много же было и просто дополнительных нагрузок, лично тебе ничего не дающих. Откуда это у тебя? Тебе не хватает одной литературы? Ты такой не один. Не говоря о такой общественной глыбе, как Александр Проханов, назову и Куняева, и Бородина, и мурманчанина Виталия Маслова, неугомонного общественного деятеля, Петю Краснова… Что это тебе дает? А кто-то, скажем Владимир Личутин, пишет, и больше ему ничего не надо, хватало бы на хлеб… Иная природа таланта.

– Такой характер. Сколько я себя помню, всегда был организатором, в школе – председателем пионерского отряда, затем комсоргом. И в армии, и в Союзе писателей вечно чего-то возглавлял… Но несколько раз меня жизнь ставила перед серьезнейшим выбором. Когда говорят, что большие писатели – затворники, это ерунда. Вспомним самых великих – и Свифта, и Державина, и Салтыкова-Щедрина, и Тютчева – министры, губернаторы, дипломаты, политики… Пассионарность во всем. А кто-то сидит в затворниках и жен меняет постоянно, тоже кипучий вид деятельности. Не знаю, что лучше… Как Дмитрий Балашов. Восемь раз женился, нарожал детей на всю Россию, тоже пассионарность. Но есть вид деятельности, который начинает подавлять в тебе писателя. И надо выбирать, чиновником быть или писателем. Был момент, меня, молодого кандидата наук, редактора «Московского литератора», члена парткома писательской организации, пригласили работать в ЦК КПСС. Инструктором в отдел культуры. Карьера по тем временам немыслимая. Все попадали вокруг. 1984 год – и тебя, совсем молодого, зовут работать в ЦК КПСС. А я производил впечатление человека карьерного. Все вокруг зашептали: ну, Поляков дождался, вот почему носом землю рыл, все эти фестивали и семинары организовывал, в ЦК искал ход… А потом из ЦК партии придет на толстый журнал или на издательство. Жизнь удалась…

А я подумал и отказался. Помню, Коля Машовец смотрел на меня как на сумасшедшего. Но ведь все объяснялось просто. Я, как человек логики, умеющий смоделировать дальнейшее и знающий законы аппаратной жизни, понял, что меня эта структура перемелет как писателя. И я задумался: для тебя что главное – карьера делового человека или литература? К изумлению многих, я свой выбор сделал в пользу литературы. Я люблю общественную жизнь, но до определенной степени.

– Ну и последний, традиционный вопрос. Над чем сейчас работаешь? Что готовишь своим читателям?