Государственная недостаточность

– Роман «Замыслил я побег…» писал три года. Потом год отдыхал, аккумулятор мой разрядился довольно сильно. И в этот промежуток я написал две пьесы. «Контрольный выстрел» в соавторстве со Станиславом Говорухиным, его сейчас сам Говорухин и ставит во МХАТе Дорониной. Мне кажется, из театра совершенно ушла в хорошем смысле реалистическая пьеса. Беда нынешних драматургов в том, что они совершенно разучились строить сюжет, диалоги. Какой-то абсолютно заумный авангард. Ты напиши сначала пьесу, как Розов. А потом пиши как хочешь. Так не умеют же, как Розов. А у меня семейная пьеса в розовской традиции, добрый юмор. А вторая пьеса, комедийная, – «Левая грудь Афродиты»; сейчас снимается фильм на телевидении. Занимался и теледраматургией, мне стало обидно, почему наши образованные зрители должны смотреть годами эту латиноамериканскую белиберду, по своему общекультурному уровню сориентированную на безграмотного метиса? У нас народ на порядок культурнее и образованнее. Никуда же не делись те миллионы итээров и мэнээсов, которые стояли ночами в очереди за Ахматовой и на Таганку, давали миллионный тираж «Новому миру» и раскупали стихи современных поэтов со стотысячными тиражами, обсуждали повести Белова и Распутина. Если у них нет денег на книги, то дайте им на их уровне телевизионный сериал, а не развлечение для дебилов. В результате и наши нынешние сценаристы – это за небольшим исключением те прозаики, которых мы с тобой отсеивали на семинарах за полную бездарность. Им говорили: ребята, занимайтесь чем угодно, но только не литературой, и они вдруг нахраписто рванули писать телесценарии. Я с ужасом в большом количестве увидел их на телевидении. Мне захотелось принять участие в двух проектах, попробовать задать им определенный литературный уровень. Скоро выйдет новогодний сериал… Но тем не менее это не главное. Передохнув после романа, я возвращаюсь к давнему замыслу – о судьбе честного человека с православным менталитетом, который оказался втянут в большую политику. Название не буду выдавать, оно очень необычное, и в нем зашифрована вся философия романа. Я его несколько раз откладывал, был не готов по знанию материала, потому, может, и в депутаты выбирался, и в доверенные лица к претенденту на президентское кресло пошел. Хотел нюхнуть большой политики. Убедился, что глубина залегания зла во власти головокружительна. К концу года, может быть, и завершу.

У меня всегда так бывает: между двумя книгами минимум год отдыха должен пройти. Сначала я бесился, думал, я такой неорганизованный, затем понял: так надо. Я должен отойти от предыдущей вещи. Мудрая жизнь сама давала мне передышку. А потом сам начинаю чувствовать себя, как беременная женщина. И вино не такое, и еда не такая. Мелка хочется пожевать… Значит, надо садиться за рукопись. Внутри созрело.

– Успехов в этом новом рождении.

Беседовал Владимир БОНДАРЕНКО

«День литературы», № 18, 2000 г.

Вся наша жизнь – нечеловеческая комедия

– Давай не будем скрывать, что мы с тобой давно знакомы. Юра, в последнее время, как ни откроешь какую-нибудь газету, в том числе и наш «Труд», так сразу: «Поляков пишет сценарий…», «Поляков закончил пьесу…», «Поляков презентовал зрителям экранизацию своей повести…». Не значит ли это, что прозаик Юрий Поляков сменил жанровую ориентацию?

– Нет, конечно… Просто театр и кинематограф снова заинтересовались творчеством прозаика Полякова. Такой период у меня уже был с 86-го по 91-й. Тогда поставили множество спектаклей по моим повестям. Лучшие из них, на мой взгляд, «Кресло» в «Табакерке» и «Работа над ошибками» в Ленинградском ТЮЗе. Тогда же вышли на экраны фильмы «ЧП районного масштаба», «Сто дней до приказа», «Работа над ошибками». Были в запуске экранизации повестей «Апофегей» и «Парижская любовь Кости Гуманкова». Работа над ними началась в 91-м, а потом «наехал» 92-й с его шоковыми реформами, обогащением немногих и оскудением большинства. Какое уж там кино!

Когда сегодня лоснящийся от самодовольства Гайдар утверждает, что иначе было нельзя, мне вспоминается случай из моей жизни. Лет семнадцать назад я серьезно поранил руку и помчался в травмопункт, а там дежурили молодые и, по-моему, нетрезвые медики-старшекурсники. Руку они мне зашили, но с тех пор пальцы стали непослушными. Специалист потом объяснил: «Вам нужен был опытный нейрохирург – и тогда бы никаких последствий, а вы попали к недоучкам…» Примерно то же самое произошло, по-моему, с нашей страной, отданной на эксперимент самоуверенным приготовишкам. Да что теперь говорить…